Насладиться тобой

Ей совсем не улыбалось встречаться с Саттоном в его спальне. Но назад пути не было. Осмотревшись, Джорджия поняла, что это скорее целая квартира, а не просто спальня. Здесь было пространство для гостиной, гардеробной, кабинета, французские окна выходили на личный балкон с видом на бассейн и теннисный корт. За следующей двойной дверью находилась собственно спальня.

Открыв вторую дверь, Кристофер объявил:

– Мистер Уинчестер, к вам мисс Адамс.

– Хорошо, пригласите ее войти. И принесите нам чаю.

Кристофер удалился, оставив Джорджию одну в спальне Саттона. Как только она увидела его, сразу перестала беспокоиться. Конечно, он не собирался ее соблазнять.

Он выглядел еще более изможденным и худым, чем несколько дней назад. Саттон дышал через кислородную маску, к руке тянулась трубочка капельницы, а рядом с кроватью стоял монитор для наблюдения за сердечной деятельностью.

– Боюсь, что мне придется взять назад предложение насчет любовницы, Джорджия, – улыбнулся Саттон, хотя в знакомых зеленых глазах притаилась грусть.

– Мне сказали, что вы больны, но я не предполагала, что это настолько серьезно.

– К сожалению, это так. Присаживайся, пожалуйста, – Саттон указал на стул около кровати.

– Я думала, что вы на встрече с братьями Ньюпорт обсуждаете результаты ДНК-теста.

– Таков был план, но у проклятого рака свои законы. Встречу проводит Ева.

– Рак?

– Так мне сказали врачи. Рак легких четвертой стадии. Анализы еще не брали, но они почти уверены, что метастазы проникли в лимфоузлы. Мой врач попробует лечить, но в принципе это смертный приговор. Некоторые считают, что я и так слишком задержался на этом свете.

– Ваша семья в курсе?

Саттон отрицательно покачал головой.

– Нет. Девочки знают, что я приболел, но им неизвестно, насколько серьезно. Я встречусь с детьми через несколько дней, когда закончу все распоряжения. Ситуация очень деликатная, и я прошу тебя, Джорджия, не распространяться о моей болезни. Не говори никому, в особенности Карсону. Я сам ему обо всем скажу в свое время.

Джорджия молча кивнула в ответ. Сердце ее разрывалось от боли за Карсона. Всего лишь день назад он нашел отца, а скоро его потеряет, даже не узнав его поближе. Это несправедливо, что у нее появился второй шанс узнать свою мать, а у Карсона этого шанса практически нет.

Джорджия была удивлена его проницательностью. Несмотря на то что Саттон был далек от сына физически и эмоционально, он знал, что Карсону будет тяжело. Он также знал, что за утешением Карсон придет не к нему, а к Джорджии.

– Я хочу кое-что тебе передать.

Саттон вынул конверт из верхнего ящика прикроватной тумбочки, на котором его рукой было выведено имя Карсона.

– Это чек на строительство больницы, который я тебе обещал. Пожалуйста, передай его Карсону.

– Обязательно, – пообещала Джорджия и положила конверт в сумку.

– Знаешь, а ведь он меня ненавидит, – спокойно сказал Саттон, – и не без причины. Боюсь, что чек не исправит положение, но это все, что я могу предложить. Синди была светлым пятном в моей жизни. Потеряв ее, я погрузился в бездну мрака. Этот благотворительный взнос на строительство детской больницы ее имени – самое малое, что я могу сделать, отдавая дань ее памяти.

Джорджия не могла не заметить, с какой мягкостью и сентиментальностью в голосе Саттон говорил о матери Карсона, называя ее уменьшительно-ласкательным именем Синди. Вероятно, между ними существовало нечто большее, чем просто любовная интрижка.

– Он вас не ненавидит, – возразила Джорджия. – Он злится на вас за то, как вы поступили с его матерью.

При этих словах Саттон засмеялся.

– Готов поспорить, что Синди наговорила про меня мальчикам всяких ужасов, чтобы они держались от меня подальше. Вероятно, она хотела меня защитить, поэтому и уволилась из компании, – сказал он. – Моя жена угрожала мне разводом, если я не порву с Синди. Мне было все равно, я был готов на все, а вот Синди не хотела разрушать мою семью. Я выплатил ей щедрое выходное пособие. Она взяла с меня обещание, что я не буду ее искать. Я сдержал слово, о чем теперь глубоко сожалею. Я бы тогда узнал о Карсоне.

Джорджия подскочила на стуле.

– Вы не знали о сыне?

Саттон покачал головой:

– Нет. Я знал о близнецах, но я им не отец. Когда они начали свой бизнес и стали моими основными конкурентами, я понял, кто они. Я хотел было связаться с Синди, но потом передумал. Много воды утекло с тех пор, я не решился вновь появиться в ее жизни. Потом я узнал, что есть еще и младший Ньюпорт, но подумал, что он сын ее следующего любовника. Мне и в голову не могло прийти…

В глазах Саттона промелькнула грусть.

– Мне всегда хотелось сына. Я обожаю моих девочек. Но мне больно думать, что все эти годы у меня рос сын, а я не знал о его существовании. А сейчас, – он жестом указал на медицинские приборы у кровати, – уже слишком поздно.