Наслаждение (СИ)

Я медленно заглатываю почти до самого основания и замираю на некоторое время, прислушиваясь к реакции Эдгара. Мне доставляет какое-то садистское удовольствие слушать его судорожные вздохи. Он шумно вдыхает и выдыхает воздух, взгляд у него сейчас наверняка остекленевший. Ощущение власти над эмоциями Ставинского пьянит меня нещадно, и я продолжаю развратные ласки, то ускоряясь, то замедляясь. То выпускаю полностью плоть изо рта и дразню кончиком языка, то беру в рот и очень плотно обхватываю губами у самого основания.

— Господин, есть предложения? — доносится до меня блеющий голосок какого-то мага.

Эдгар не отвечает. Молчит. Мозг у него сейчас явно занят другим. Например, тем, как не застонать от ласк моего языка, который сейчас кружится вокруг головки дразнящими движениями.

— Господин? — повторяет маг. — У вас есть предложения по решению данной проблемы?

— Да, — хрипло отвечает Эдгар, наконец совладав со своим голосом. — Вышли все вон.

— Что, простите?

— Я сказал что-то непонятное? — рычит Эдгар. — Вон! Вышли все вон!

Скрипят ножки всех отодвигаемых стульев сразу. Стремительный топот десятков магов. Никто не задает лишних вопросов, молча покидая зал совещаний. Меня все это откровенно смешит, и я тихонько смеюсь, ни на секунду не прерывая ласки.

Видимо, зал, наконец, пустеет, так как Эдгар позволяет себе со стоном спросить:

— Ты что творишь, бесовка?

Отвечать не стала, только заглотила поглубже, чем вырвала из уст Эдгара очередной стон.

Он обхватывает мою голову обеими руками и садится в кресле более вальяжно. Мне все еще не видно его лица, но вполне хватает шумного прерывистого дыхания и хрипловатоно голоса:

— Быстрее… Не останавливайся…

Но я, конечно, останавливаюсь. Нарочно, чтобы подразнить. Эдгар нетерпеливо ёрзает, поддаваясь бедрами навстречу, и я слышу его сиплое:

— Иди ко мне.

Он настойчиво тянет меня за руку, и я наконец выползаю из-под стола, попадая прямиком в плен объятий Эдгара. Взгляд у него сумасшедший и такой жгучий, что кажется, будто на мне одежда сейчас сама по себе загорится. Впрочем… Вилх. Мне не кажется!

Одежда на мне в самом деле пылает огнем — таким волшебным фиолетовым огнем, который горит, но не обжигает. И мое великолепное платье вместе с нижним бельем в считанные секунды исчезает бесследно.

— Она мешает. Не хочу возиться, — коротко поясняет Эдгар в ответ на мой немой вопрос.

Эффектное раздевание, что тут скажешь.

Эдгар усаживает меня к себе на колени, осыпая поцелуями. Чувствую, как сильно он хочет взять меня, но отчего-то медлит. Медлит и скользит пальцами по груди, что будоражит невероятно. В теле рождается сладкая истома, и я нетерпеоиво ерзаю на коленях Эдгара.

— Хочешь меня? — интимно шепчет он.

— Да, — выдыхаю я, даже не пытаясь отнекиваться.

— Я скучал, огонек, — произносит Эдгар, не мигая глядя мне в глаза. — Скучал и мечтал сделать вот так…

Он приподнимает меня за бедра, пристраиваясь поудобнее, и я замираю в предвкушении… Но тут же распахиваю глаза, понимая, что Эдгар желает войти в меня совсем иначе. Чувствую давление у входа в анальное отверстие и инстинктивно дергаюсь, но Эдгар крепко удерживает на месте.

— Тшш, не дёргайся, Ариана.

— Но я никогда не…

— Ты много чего “никогда не”, - усмехается Эдгар. — Расслабься. Тебе понравится.

Он входит очень медленно, осторожными толчками, давая время привыкнуть к размерам. Я сильно напряжена и никак не могу расслабиться, но одновременно с этим испытываю потрясающее чувство наполненности и странное возбуждение, которое усиливается, когда Эдгар начинает ласкать мою грудь губами. Обхватывает поочередно соски и мягко посасывает, мгновенно взвинчивая до состояния исступления.

Он входит до самого основания и замирает. Медлит, хотя его самого явно разрывает от желания начать быстро двигаться. А я… Я плавлюсь от его ласковых губ и медленно схожу с ума, изнывая от желания. Сама начинаю двигаться неспешно, и чувство дискомфорта быстро сменяется приятными ощущениями. Эдгар не торопит, придерживает меня за бедра, а его язык непрестанно кружит вокруг сосков, прихватывает их плотно губами, и это заставляет меня двигаться быстрее. Насаживаться глубже, прижиматься теснее, стонать нетерпеливее.

— Как же ты сладко стонешь, — говорит Эдгар, не сводя с меня глаз. — Можно кончить уже только от одного этого звука. Ну-ка, а если сделать так?

Он зажимает соски между пальцев, слегка покручивает их и двигается при этом так интенсивно, что я почти срываюсь на крик.

— Да, огонек… Вот так… Не сдерживайся…

О том, чтобы сдерживаться, не может быть и речи. Я изнываю в агонии, впиваюсь пальцами в плечи Эдгара и умоляю его двигаться, двигаться быстрее, резче, жестче!

По телу прокатывается невыразимо сладкая и жаркая волна, и я растворяюсь полностью в этом нестерпимом стыдном удовольствии. Наваливаюсь всем телом на Эдгара, слегка вздрагиваю от его поглаживаний по спине. Чувствую его угасающую пульсацию и не могу сдержаться от тихих стонов удовольствия. Мне сейчас хорошо. Так хорошо, что шевелиться не хочется.