Наслаждение (СИ)

— Ты дрожишь так, как будто ждешь, что я сейчас начну выжимать тебя, чтобы собрать всю твою кровь до последней капли. Ты в самом деле так про меня думаешь?

Он смеется так заразительно, что я сама начинаю улыбаться до ушей.

— Ну… у тебя так алчно загорелись глаза, когда ты услышал про готовую сыворотку…

— Верно, — отсмеявшись, кивает Ставинский. — Я шел к этому несколько лет и сейчас в восторге от того, что все получилось. Но мне нужен лишь один флакон, не больше, и он теперь у меня есть.

— Что за сыовротку ты изготовил? — спрашиваю хмуро. — Какую-нибудь смертельную дрянь против огневиков, да?

— Не беспокойся, никаких смертей больше не будет, — говорил Эдгар, проводя ладонью по моей щеке. — И это все сейчас неважно. Важно другое. Кто ты, Ариана?

— Волшебница с огненным даром, кто же еще.

Эдгар лишь нетерпеливо отмахивается. — Это понятно, что ты огневик. А вот какова твоя вторая ипостась?

— Понятия не имею, у меня еще не было ни одного обращения.

И это правда. Уровень магии у всех стихийников разный, и вторая ипостась раскрывается в разные годы, а иногда она не проявляет себя вообще. Слиянию мага с его второй сущностью обычно способствуют какие-то яркие эмоции, но мой внутренний зверь пока что спал мертвым сном, хотя эмоциональных качелей мне за последние годы хватало.

— Во время обряда инициации ты должна была видеть тень своей ипостаси, — уверенно говорит Эдгар. — И я уверен, что ты ее разглядела. Я ее увидеть не могу, как ни стараюсь. Лишь блеклая тень, ускользающая от меня в алой вспышке. Так каков же твой зверь, Ариана?

Упрямо поджимаю губы и молчу. Эту информацию я просто так раскрывать не собираюсь. Не знаю, какова будет реакция Эдгара, когда он узнает правду…

— Не хочешь говорить? Это печально. Видишь ли, я опасаюсь, что рано или поздно недоброжелателям станет известно, чья именно кровь стала решающим компонентом. Мне будет проще тебя защитить, зная истину.

— Защитить от чего?

— От «кого», Ариана… от «кого». Я знаю, что огневики пытаются отследить мою финальную разработку. Зачем? Могу пока лишь строить предположения. Я прилагаю все усилия для засекречивания информации, но недавнее непонятное нападение на тебя показало мне, что все принятые охранные меры могут оказаться тщетными. В себе я уверен, но в остальных… Это меня тревожит. Заставляет напрягать всех своих шпионов, усиленно думать над следующим ходом противника. Почему на тебя напали в розарии? Я не знаю. А что если кто-то что-то уже знает о составе твоей крови и жаждет… выжать тебя до последней капли?

От этого предположения мне становится дурно. Перед глазами вновь встают те жуткие лианы, которые еще долго будут сниться мне в кошмарах. Острые шипы раздирали кожу жестоко, и крови я в тот день потеряла немало, доктор Айвар дня два отпаивал меня крововосстанавливающими средствами. А что, если… что если потеря крови и была целью нападения? Но для чего?

Мне кажется, Эдгар сейчас думает о том же. Лицо у него хмурое, сосредоточенное. Он ласково проводит ладонью по моим волосам, говорит:

— Что ж… Я все равно узнаю правду. Сам. И буду защищать тебя, чего бы мне это ни стоило.

Улыбаюсь невольно. Почему-то мне хочется ему верить.

Глава 27. Мокрый огонь

Отрешенно листаю календарь, висящий на стене в гостиной. Прошёл почти месяц с тех пор, как я переступила порог поместья Эдгара, и за это время мир для меня потерял привычные рамки.

Я почти каждый день навещаю Николаса и обнаруживаю, что совместный просмотр фотографий с моими комментариями дает эффект. Неожиданно Николас смутно припомнил некоторые нюансы своего детства, и это вызвало у меня такой невероятный восторг и приступ воодушевления, что я вечером того дня впервые смогла победить Франкура в тренировочном бою, эффектно отбросив его на десяток метров. Мы с ним вообще стали очень близки. Он проводит много времени со мной, заявив, что “хозяин не против”, рассказывает о своих новых открывшихся способностях благодаря экспериментам, и в какой-то момент я не выдерживаю:

— Если ты такой крутой, то почему не уходишь, не сбегаешь от Ставинского? Зачем он тебе нужен?

— Быть может, он мне в самом деле больше не нужен. Но зато теперь ему нужен я, — улыбается Франкур. — Я хороший слуга, и хозяин считает меня своей правой рукой неспроста. Я выполняю огромное количество задач в кратчайшие сроки, всегда все делаю четко и вовремя. Он сейчас мало кому доверяет, а мне довериться может полностью. У каждого человека должен быть друг, помощник — кто-нибудь, на кого всегда можно положиться. Я так считаю.

Хм, и не поспоришь же…