Наследие

Слова казались знакомыми. Я задумалась. А потом поняла, что они были в

стихотворении. Мои глаза расширились, я поняла, что мы были поколением, которое все

ждали.

– Доджер, – выдохнула я. – Это в стихотворении.

– Что? – ошеломленно сказал он.

– В стихотворении о Винтерах и Челси был первый, что служит, – добавила я.

Мистер Хамптон забрал книгу у Доджера и полистал страницы, пока не нашел

знакомое стихотворение.

– Конечно, – улыбнулся мистер Хамптон. – Первый служит и живет, чтобы спасти

вечный свет. Воин с величием на спине.

Дастин потрясенно покачал головой.

– Его тату на спине, – отметил Дастин.

Мистер Хамптон оживленно кивал.

– Дастин, покажешь свою? – спросил рьяно мистер Хамптон. Дастин закатал рукав и

показал слова «Fiat Iustitia Ruat Coelum».

Доджер улыбнулся, поняв значение. Мистер Хамптон коснулся руки Дастина.

– Это значит «Поступать справедливо, если падает небо», – ответил мистер Хамптон.

– Это было в стихотворении, – сказал Доджер. – Что второй держит ключ к небу, и

что на его плечах все тайны человечества.

Эмоции Тревора отражались от стен.

– Ладно, – восхищенно сказал он. – Что говорится у меня? Что третий – самый

красивый, и он получит все дам, надеюсь.

– Не совсем, – отметил мистер Хамптон. – У тебя «При виде рук закон затихает».

Тревор недовольно нахмурился.

– Как это понимать?

Доджер снова улыбнулся.

– Когда ты сражаешься, закон неприменим.

– Мило, – ухмыльнулся Тревор, коснувшись татуировки.

Мистер Хамптон коснулся части о Треворе в стихотворении.

– «Третий молчит во время силы. Ему не по себе от зова по имени».

Это было странно. Мы были в стихотворении. Я думала, жизнь уже была странной,

но теперь мы должны были спасти всех и убить всех темных существ. Кем они нас

считали? Я не божество. Я не могу творить чудеса.

Доджер коснулся моего запястья.

– У тебя написано «Пусть ненавидят, пока боятся».

Мистер Хамптон кивнул сыну.

– «Четвертого ненавидят все те, кто боится, и время покажет, где часы», –

процитировал мистер Хамптон.

Мило. Часы на запястье. Тот, кто сочинял стихотворение, долго думал над ним.

Слова татуировки меня не обидели. Они звучали загадочно, но стихотворение все еще не

давало покоя.

– А конец стихотворения? Там говорится о его силе, о мужчине. Я не мужчина, так

при чем тут я?

Мистер Хамптон покачал головой.

– Поэтому я был так потрясен, что в семье девушка, но пророчество могло не видеть

этого. Если ты читала абзац до этого, он кое–что объясняет, – мистер Хамптон поднял

книгу и кашлянул, а потом прочел. – «Дары будут у тех, кто просит защиты. Только тогда

они провалятся, все правила нарушатся, создавая новое поколение, более сильное и

великое поколение Винтеров и Челси».

– Родители провалились? – спросила я.

Мистер Хамптон закрыл книгу пророчеств.

– Тут два варианта. В прошлом твои родители потерпели неудачу, когда родилась

девочка в семье, или это можно было предвидеть, и они совершили ошибку, пока ты была

маленькой. Другое значение в будущем. Вы получили дары, и вы провалитесь, нарушив

правила.

– Как провалятся? – спросил Дастин.

– Не знаю. Нужно спросить у них, – я надеялась, что мы найдем родителей и

спросим. Голова кружилась от новой информации. Дастин и Доджер смотрели на меня, а

Джек глядел на мистера Хамптона.

– Что такое Маратака? – выдавил Джек. Ему надоели разговоры о судьбе. Джек

хотел найти родителей и убить Маратаку. Это было так просто.

Мистер Хамптон вздохнул.

– Маратака – худшее существо, что ходило по Земле.

– Это существо? – спросил Тревор. – Его сложно убить? – я тоже об этом думала.

Нажать на курок, и существо мертво.

– В том и дело, – мистер Хамптон вскинул брови. – Его не убить пистолетом или

ножом. Никто не знает, как его убить. Четыреста лет пробовали разные способы, но это не

сработало, и он возвращался сто лет спустя. То поколение думало, что убило Маратаку,

но, видимо, нет. Он вернулся сильнее, чем прежде.

Я покачала головой.

– Откуда вы знаете, что сильнее, чем прежде? – спросила я. Эмоции мистера

Хамптона стали печалью. Я знала, что он скажет, раньше, чем он это произнес.

– Ваши родители пропали, – заявил мистер Хамптон. – Навредить так Винтерам и

Челси может только Маратака.

– Это все, что вы знаете? – спросил Дастин.

Мистер Хамптон кивнул.

– О Маратаке известно мало, но остерегайтесь его силы. Он может делать все, что

хочет, – я ощутила Тревора. Его видение ударило по мне. У Тревора всегда были эмоции

ребенка в магазине сладостей или на американских горках впервые, когда он испытывал

видения. Я посмотрела на него. Его глаза были закрытыми, ладонь прижималась к виску.

Доджер и Дастин проследили за моим взглядом, и Тревор открыл глаза.

– Который час? – спросил Тревор у Джека.

Джек посмотрел на часы.

– Почти семь.

Тревор ухмыльнулся.

– Пора сражаться, – сказал он и взглянул на Дастина. Наверное, мысленно говорил с

ним.

Нам рассказали о нашем наследии и будущем, и теперь мы вели себя, будто ничего