Наследие

— Вы можете винить меня? — спросила она, надеясь, что этот вопрос заработает ей очки, как честность и тонкий комплимент.

— Нет, пожалуй, не могу.

Стук. Стук. Стук.

— Итак… у Мунларка теперь есть корона, — сказал он, снова откидываясь на спинку трона. — И она дистанцировалась от своих создателей.

— Я не… — Софи осеклась, понимая, что спор с королем Энки только ухудшит ситуацию.

Вместо этого она выпрямилась, разгладила свой золотой плащ и поправила украшенный драгоценными камнями край туники, прежде чем сказала ему:

— Я все еще их Мунларк.

— И что именно это означает? — спросил он.

— Честно? Понятия не имею, — призналась Софи, затаив дыхание в тишине, последовавшей за признанием.

И она съежилась от резкого звука, который, в конце концов, издал Король Энки… пока не поняла, что это был один-единственный лающий смех.

— Думаю, я смогу насладиться вашим обществом, Леди Фостер, — сказал он ей, выглядя еще более удивленным этим чувством, чем она сама. — Если бы только ты не была здесь, чтобы критиковать мой город.

По спине Софи струился пот, и она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

— Я…

— Нет нужды отрицать это, — прервал Король Энки. — И может быть несправедливо обвинять тебя в этом. Это не твоя вина, что твой Совет решил использовать тебя таким образом… отправляя тебя ко мне, надеясь, что я буду менее склонен к оскорблениям, если критика исходит от симпатичного маленького ребенка. — Его взгляд переместился на кого-то за плечом Софи, когда он крикнул: — по крайней мере, у Черного Лебедя хватило мужества встретиться со мной лицом к лицу, когда они давали свои ненужные предупреждения!

— Софи — лидер, — отозвался Бронте.

— Да, и какой впечатляющей командой ты ее подкрепил, — усмехнулся Король Энки. — Трое детей и один, которого трудно назвать взрослым. Все еще слишком напуганы — или невежественны — чтобы понять, что они могут стоять.

— Мы не боимся! — крикнула в ответ Биана, и Софи постаралась не вздрогнуть… или не запаниковать, что эта вспышка приведет Биану в тюрьму гномов. — И мы также не невежды, — добавила Биана. — Мы просто… по-видимому, очень плохо умеем кланяться.

Губы короля Энки дрогнули — то ли в улыбке, то ли в усмешке.

— Какая смелость, — сказал он, снова поворачиваясь к Софи.

Стук. Стук. Стук.

— Может, мы и молоды, — тихо, но не робко сказала Софи. — Но мы пережили больше, чем можно было ожидать. И мы здесь не для того, чтобы критиковать. Мы пытаемся помочь. Невидимки…

— Да, один из ваших создателей уже вчера рассказал мне всю историю, — перебил Король Энки. — Я слышал всееееееееееее о том, что мой народ станет следующей мишенью для этих злодеев, которых ты все никак не можешь победить. Так же, как я слышал все ваши тревоги о тенях, теневом потоке и магсидиане.

На последнем слове он перевел взгляд на Набити, и Софи подумала, не означает ли это, что он понял, что Набити нашла лазейку, чтобы бросить ему вызов.

Стук. Стук. Стук.

Глаза Софи проследили за звуком, и она поняла, что весь его трон был одним резным блоком из магсидиана.

— Впечатляет, не правда ли? — спросил король Энки, проводя пальцами по камню. — Это самый большой кусок, который мы когда-либо находили. Высшее место силы.

— Как красиво, — пробормотала Софи.

Так оно и было.

Стиль трона был более грубым, чем другие богато украшенные стулья, обычно используемые королями и лидерами… но было что-то очень элегантное в его грубой простоте. Он выглядел так, как будто гномы пытались вырезать минимальное количество граней в магсидиане… как будто они хотели, чтобы люди знали, что это все, что нужно их королю.

Что заставило Софи задуматься о том, что эти вырезы и резьба заставили трон показывать.

Справедливость?

Честность?

Она не спрашивала.

Вместо этого она поделилась тем, чему ее научили Стина и Уайли прямо перед отъездом в Лоамнор, когда они, наконец, рассказали ей о своем разговоре с леди Зиллой.

— А вы знаете, что некоторые верят, что теневой поток был первым элементом, существующим задолго до всего остального? — спросила она.

— Полагаю, эта теория имеет смысл. Темнота — это естественное состояние вещей. Мы должны работать, чтобы добавить света.

Стук. Стук. Стук.

— Тебе не нравится это слышать, не так ли? — спросил он. — Учитывая одержимость вашего вида всем, что светится.

Софи пожала плечами, надеясь, что этот жест не был слишком небрежным.

— Лично я всегда была поклонником и того, и другого. Думаю, что свет и тьма имеют свое место, и фокус в том, чтобы сохранить правильный баланс.

Он склонил голову набок.

Стук. Стук. Стук.

— Был ли смысл в той мелочи, которой ты только что поделилась? — спросил он.

— Я иду к сути, — пообещала Софи, осмеливаясь оглянуться.

Освещение было слишком тусклым, чтобы она могла прочитать выражение лиц Стины и Уайли. Но они не размахивали руками, пытаясь остановить ее.

Поэтому она сказала королю Энки: