Наследие

Первое: она сделает все возможное, чтобы избежать воспоминаний, которые, как она знала, он, вероятно, не захочет, чтобы она видела.

И второе: что бы она ни увидела, она никогда не пожалеет его.

То, что она чувствовала в тот момент, определенно не было жалостью… но Киф, вероятно, не увидел бы этого таким образом.

— Хорошо, — сказала она, усаживаясь в кресло, которое Киф притащил для нее, и, любуясь тем, как сжались челюсти лорда Кассиуса, когда она согнула колени и положила ноги на чистую белую ткань. — Я почти уверена, что мы все согласны в том, что никто из нас не хочет, чтобы это заняло больше времени, чем нужно. И ты уже знаешь, как это работает, раз уж ты занимаешься этим с Фитцем, так что тебе не нужно ничего объяснять, верно?

— Значит ли это, что не будет никаких причудливых трюков Мунларка, чтобы поразить меня чудесами телепатии? — спросил лорд Кассиус.

Софи ответила ему такой же самодовольной улыбкой.

— Мне не нужны фокусы, чтобы поразить тебя. Это произойдет естественно, когда я проломлю каждую стену, которую ты воздвигнешь, и найду все то, что ты сможешь скрыть от меня.

Киф присвистнул.

— Ладно, я не знаю, откуда берется вся эта уверенность Фостер, но я здесь для этого!

Щеки Софи слегка потеплели… но не настолько.

Потому что она чувствовала себя уверенно.

Может быть, ее голова все еще гудела от необузданной силы причинения.

А может, потому, что она была Телепатом с пяти лет.

Как бы то ни было, она знала, что ее разум обладает огромной силой.

А лорд Кассиус, несмотря на всю свою браваду, был очень, очень слаб.

Она дважды проверила свои маникюрные приспособления… и четыре слоя перчаток… прежде чем потянуться к вискам лорда Кассиуса, поскольку он был Эмпатом и его чувствительность к ее прикосновениям, вероятно, была бы сильнее.

— Воспоминания, которые я хочу, чтобы ты проигнорировала, окрашены в фиолетовый цвет, — сказал он ей.

Софи покачала головой.

— Это не так работает. Ты не можешь решить, что останется тайной.

С этими словами она прижала свои затянутые в перчатки пальцы к его коже… с облегчением, когда между ними не вспыхнуло тепла… и втолкнула свое сознание в его разум, не потрудившись спросить разрешения.

Его ментальные барьеры рассыпались, как бумага, и она врезалась в центр его мыслей, где все было…

Тихо.

И аккуратно.

И все же…

Обычно сознание представляло собой поток цвета, движения, звука и энергии… как будто его окружали тысячи мерцающих голограмм, каждая из которых транслировала свой собственный вибрирующий саундтрек.

Но голова Лорда Кассиуса была похожа на огромную, нетронутую библиотеку… управляемую тем типом чрезмерно усердного библиотекаря, который кричал на людей за то, что они передвигают книги, и получал огромное удовольствие, заставляя замолчать любого, кто производил малейший шум.

Воспоминания целой жизни маячили вокруг Софи десятью ненадежно расположенными стопками. Карточные домики тонировали красным, синим, зеленым, оранжевым, золотым, серебряным, розовым, белым, черным и фиолетовым… как будто Лорд Кассиус классифицировал каждую из своих мыслей и переживаний, прежде чем тщательно спрятать их.

Софи не была уверена, что означают другие цвета… но знала, что он хочет, чтобы она держалась подальше от фиолетового, поэтому…

Ты так похожа на моего сына, подумал лорд Кассиус, когда Софи сосредоточилась на шаткой башне фиолетовых воспоминаний, гадая, что произойдет, если она ударится об нее своим сознанием.

Неужели все это рухнет?

Как только ты узнаешь, что что-то запрещено, — сказал он ей, — это все, что тебе нужно. Я часто задаюсь вопросом, является ли это частью призыва к…

Софи не потрудилась дослушать конец фразы, слишком погруженная в фиолетовые воспоминания, на которых она сосредоточилась. Сцена была слегка выцветшей и размытой, так как лорд Кассиус не обладал фотографической памятью, но Софи все еще могла легко сказать, что она наблюдала, как его более молодая версия извлекает книги из своего шкафчика в атриуме первого уровня в Ложносвете.

Он был так похож на своего сына в этом возрасте, что Софи подумала бы, что она наблюдает за Кифом, если бы не знала, что Киф пропустил именно этот уровень.

Впрочем, лорду Кассиусу тоже недоставало легкой развязности Кифа.

На самом деле, когда она присмотрелась, то поняла, что его движения были торопливыми и напряженными, а выражение его лица было… нервным?

«Испуганным» — на самом деле, возможно, было бы лучшим словом для этого.

Она поняла почему через несколько вдохов, когда группа гораздо более высоких, гораздо более уверенных в себе учеников Третьего Уровня подошла к нему, выбивая книги из его рук и запутывая его волосы.

Лорд Кассиус ничего не ответил.

Ничего не сделал.

Но внутренне он поклялся, что все изменится.

Когда-нибудь он будет лучше всех… и тогда он покажет им всем.