Наследие

Вздох Члена Совета Эмери эхом разнесся по коридору.

— Да, полагаю, в этом есть смысл. Вы пятеро должны выяснить название как можно быстрее.

Что по глупости открыло дверь для целого ряда командных мозговых штурмов между Дексом и Бианой. Софи настроила их на что-то среднее между «Команда Крутость» и «Команда Потрясных».

Она подошла ближе к Уайли.

— Все в порядке? — прошептала она. — С твоим отцом ничего не происходит…

— Нет, с ним все в порядке, — перебил Уайли. — Ну… так же хорошо, как и всегда.

Прентис все еще приходил в себя после стольких лет, проведенных в плену безумия его разбитого сознания, и, вероятно, никогда полностью не вернется к своему прежнему состоянию. Его разум был настолько разрушен разрывом памяти, что воспоминания почти растворились… включая информацию, которую Софи надеялась узнать после того, как вылечила его, как то, что он называл Лебединой Песней до ареста.

— Ты хочешь сказать, что должен поговорить с Линн? — прошептала она. — Чтобы рассказать ей о Таме?

— Нет. Она, вероятно, будет чувствовать себя немного обделенной, потому что Совет не включил ее сегодня. Так что сбрасывать бомбу Тама сверху кажется довольно суровым. Но я не хочу, чтобы она думала, что я скрывал это от нее, так что… — он выдохнул.

— Это очень сложно, — призналась Софи. — Если я могу чем-то помочь, дай мне знать.

— Вообще-то… есть, но не с Линн. — Он прикусывал губу в течение нескольких секунд, прежде чем наклонился, его голос был едва громче дыхания, когда он сказал ей: — Мне нужна услуга.

— Конечно. — Софи всегда будет пытаться загладить вину за все те ужасные вещи, которые Уайли пережил из-за нее. — Что тебе нужно?

Он взглянул на Совет. Потом на Стину.

— Я расскажу тебе позже.

— Конечно. — Больше она ничего не сказала вслух. Но когда он отошел, она передала:

Или мы можем поговорить телепатически, если ты дашь мне разрешение открыть мой разум для твоих мыслей.

Уайли едва заметно кивнул, явно не желая, чтобы остальные знали, что они все еще разговаривают. И когда Софи вытянула свое сознание, его мысли стали беспокойными… они слишком быстро перемещались вокруг нее, как фокусник, сдающий карты для фокуса. Но она не могла винить его за то, что он пытался сделать так, чтобы она видела только то, что он хотел, чтобы она видела. Она бы сделала то же самое, если бы поменялась ролями.

Что происходит? спросила она.

Еще больше мыслей сменилось… мелькали лица, которые она не узнавала, пока Уайли не остановился на одном из них.

Мне… нужно, чтобы ты пообещала мне, что не позволишь Маруке присоединиться к Черному Лебедю, сказал он ей. Я пытался отговорить ее от этого, но мне нужно подкрепление на случай, если я не смогу ее переубедить.

Софи изучала улыбающееся лицо, которое теперь занимало голову Уайли. Это была более молодая версия Маруки, чем она помнила, но с другим выражением на лице. Синяя прядь также отсутствовала в ее волосах, и она носила их естественной текстурой… без капли макияжа на теплой коричневой коже. Как будто Уайли пытался заставить Софи увидеть в его троюродной сестре больше маленькой девочки, чем она есть на самом деле.

Или, может быть, именно такой он ее и видел.

Зачем Маруке понадобилось присягать на верность? спросила Софи. Она не очень хорошо ее знала — только то, что Марука была лучшей подругой Бианы, пока они не поссорились, когда Биана подружилась с Софи. Но даже после того, как они все уладили, Марука никогда не проявляла ни малейшего желания общаться с ними снова, не говоря уже о том, чтобы ввязываться во все эти опасные дела, которые они делали для Черного Лебедя.

Уайли объяснял, пока его разум убирал образ Маруки и заменял его вызывающими тошноту воспоминаниями из-за пределов улья троллей в Эверглене.

Она вспылила после того, что случилось с нами во время Небесного Фестиваля, и теперь она думает, что нам нужна вся помощь, которую мы можем получить… и я не говорю, что нам этого не надо. Но я не хочу, чтобы она была втянута во все это.

Софи не могла винить его за это… просто переживать воспоминания было достаточно, чтобы заставить ее хотеть запереть каждого человека, о котором она заботилась, чтобы сохранить их в безопасности.