Наследие

— Не могу. Пока, по крайней мере. Быть может позже. Тут у меня остались неотложные дела. Стоило бы знать, что просто изменив название с Голгофы на Логрес ничего особо не поменяется. Этот мир и люди в нём всегда были насквозь гнилыми. Я поверил в новое начало, потому что... потому что мне захотелось поверить. Но сейчас я должен выяснить, насколько глубоко распространилась гниль. Я наблюдал за родным миром Империи дольше, чем вы можете себе представить. Они говорили, что это Золотой Век, а я так устал, что поверил и ушёл на пенсию. Я должен был это предвидеть. Уж кто, как не я.

— Достаточно, — произнёс Вон. — Достаточно, старый друг.

У Льюиса готова была вырваться целая куча вопросов, но в этот момент послышался топот приближающихся охранников. И их было много. Льюис только и успел, что шагнуть вперёд и встать между Джесаминой и тем, что приближалось, как небольшая армия тяжело вооружённых охранников ворвалась в коридор. Пучки энергии перекроили воздух, когда все открыли огонь, а затем две силы сошлись в схватке и битва захлестнула всех. И снова узкие помещения вынудили отдать предпочтение холодному оружию и полилась кровь. Льюис буквально врос в землю и рубил мечом любого, кто был настолько глуп, чтобы оказаться в пределах досягаемости, в то время как Джесамина защищала его спину коротким мечом, позаимствованным у ближайшего трупа на полу. У Вона оружия не было, по крайней мере ничего видимого, но все, кто ему угрожал – умирали. Иногда они убивали сами себя с выражением крайнего ужаса на лице.

А Самуил Шеврон или кем он там на самом деле был... стал настоящим откровением.

Он двигался словно мужчина вдвое моложе своего возраста или даже больше, держа в руках свой длинный и беспощадный меч, будто тот ничего не весил, рассекая шеи и конечности с одинаковой эффективностью. Он продвигался сквозь толпу сражающихся людей невероятно быстро и никто не мог ему ничего противопоставить. Он был быстрее и сильнее, чем человек вообще имел право быть, и охранники падали замертво и умирали у его ног с ужасающей скоростью и лёгкостью. Его меч поднимался и опускался, а у него даже не сбилось дыхание. Льюис был опытным бойцом, воином в каком-то смысле, но он был никем по сравнению с Шевроном. Льюис смотрел, как Шеврон убивает охранников и чувствовал, как у него на затылке волосы встают дыбом.

Скоро никто из охранников больше не пытался выступить против Шеврона, а некоторые разворачивались и убегали вместо того, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. Этого оправдания вполне хватило остальным охранникам и несколько секунд спустя побежали все. Все, кроме одного человека. Женщины, которая никогда не побежит. Пришедшая последней — Парагон Эмма Стил, в окружении мёртвых, осталась стоять одна в коридоре, со вскинутым перед собой мечом, переводя взгляд с Льюиса на Шеврона и обратно.

— Не делай этого, Эмма, — наконец произнёс Льюис. — Всё не то, чем кажется. Я не предатель. Ты ведь знаешь это.

— Ты убил хороших людей. И ты здесь. С ней, — ответила Эмма, не опустив свой меч ни на миллиметр.

— Мы любим друг друга. Но этого не должно быть достаточно, чтобы приговорить нас к смерти без суда и следствия. Ну же, Эмма, то, что они нашли в моём компьютере – чушь собачья. Я служил Империи всю свою жизнь, но теперь кажется, что могу послужить ей, лишь выступив против неё. Или, по крайней мере, против некоторых из тех, кто ею управляет. Эмма, дай нам уйти. Нам не нужно сражаться. Это то, чего они хотят. Позволь нам уйти. И мы исчезнем. Присоединяйся к Миссии. Разыщем Оуэна и информацию, которой сможем воспользоваться, чтобы остановить Ужас.

— Не могу, — ответила Эмма. — На моëм месте ты тоже не стал бы. Мы оба знаем, что значит долг. Бросай оружие и сдавайся. Если то, что ты говоришь правда, я помогу тебе это доказать.

— Мы не проживём так долго, — ответил Льюис. — Охранникам отдали приказ убить нас. Заткнуть нас. Выберешь нашу сторону — они убьют и тебя тоже.

— Ты хоть представляешь, как параноидально это звучит? Сейчас не Империя Лайонстон! Сдавайся или пройди мимо меня, если сможешь. Потому что единственный способ сделать это — перешагнуть через моё мёртвое тело.

— Ты ведь сама не хочешь этого, — ответил Льюис, не сдвинувшись с места.

— Возможно. Но я знаю, что такое долг. Знаю, что значит быть Парагоном.

— Парагоны, — произнёс Шеврон. — Одна из моих лучших идей. Хотя Роберта пришлось немало уговаривать. Такие люди как ты, Эмма, заставляют меня верить, что не всё ещё потеряно. Сегодня никому больше не придётся умирать.

Он невероятно быстро бросился вперёд, превратившись в размытое пятно. Голой рукой отведя меч Эммы в сторону, он одним ударом лишил её сознания, и пока её ноги всё ещё подгибались, поймал падающее тело руками. Он осторожно и уважительно опустил её на пол, а затем снова выпрямился, заметив как Льюис и Джесамина неверяще уставились на него.

— Да кто ты, чёрт возьми, такой? — воскликнул Льюис.

— Я часто сам задаюсь этим вопросом, — ответил человек, который не был Самуилом Шевроном.

****