Наследие

Сжалившись над ним, переменчивая Судьба (если не Фортуна) распорядилась, чтобы его голова перестала пульсировать — по крайней мере, на время. Когда Флинкс наконец очнулся, изнурительная боль исчезла. То же самое было с ветром, мокрым снегом, холодом и — это было сразу видно — сворой падальщиков, которые были на грани соскребания мяса с его костей. Две другие детали поразили его одновременно. Во-первых, знакомая тяжесть туго намотанного змеевика, спавшего на его голой груди, указывала на то, что Пип выжил вместе с ним. Во-вторых, осознание того, что впервые за очень много дней он был по-настоящему теплым.

Постоянно приспосабливаясь к стабилизирующейся температуре тела, физиочувствительное одеяло, под которым он сейчас полулежал, отступило еще на долю градуса. Все его тело онемело — но для разнообразия это было только от усталости, а не от холода. Моргнув один раз, он слегка повернулся налево на мягкой кушетке, чтобы осмотреть свое неожиданное, но приятное новое окружение. Его мускулы сопротивлялись даже этому скромному усилию.

Комната была больше, чем нужно. Принимая форму плавно изогнутого купола, отражающего безошибочное влияние Тлелии, потолок был достаточно высоким, чтобы вместить самого высокого посетителя. Выложенный серой и зеленой плиткой неправильной формы, его средства поддержки были искусно скрыты. Некоторые из плиток были беспорядочно посеребрены, так что они переливались, как перламутр. Непрямой свет от скрытых источников оживлял их блеском. Запечатанные порталы слева и справа, несомненно, вели в другие комнаты.

Прямо напротив того места, где он лежал, потрескивающее пламя заполнило традиционный треугольный каменный камин тлелов. Хотя его функция, вероятно, была скорее декоративной, чем необходимо, он приветствовал дополнительное тепло. Все остальное в комнате кричало о современных технологиях. Наличие дров было скорее свидетельством эстетических вкусов владельца, чем какой-либо потребности.

Воспроизведение произведений искусства высокого порядка, украшавших стены, указывало на то, что он был в присутствии кого-то, кто обладал измеримой степенью культурной утонченности, а также хорошим вкусом. В дополнение к копиям известных произведений, взятых из истории человеческого творчества, было также несколько ярких оригиналов Тлеля. Пара больших удобных кресел стояла под углом к камину, приглашая созерцать пламя дров, которое в своей примитивной форме само по себе представляло собой произведение искусства.

Когда он позволил своему вниманию скользить по своему окружению, Флинкс вспомнил обстоятельства, которые привели его сюда. Совсем недавно он мало что помнил, кроме того, что его подняли со снега, перенесли на небольшое расстояние и бесцеремонно бросили на какой-то вид транспорта. За этим последовал неопределенный период неожиданно гладкой езды. Равномерная, нежная вибрация в сочетании с его выраженным состоянием усталости заставила его почти мгновенно уснуть. Как долго он покоился в этом состоянии блаженного бесчувствия, он не знал. Теперь, когда он полностью проснулся и снова осознал, он сразу же осознал больше, чем просто свое физическое окружение.

Прежде всего, он почувствовал присутствие другого разумного. Протянув руку, Флинкс нащупал эмоции. Он коснулся их без затруднений и возражений. В настоящее время они разнообразны и неспецифичны. Что было более важным, так это то, что они, несомненно, были людьми.

Как он ни старался, его сердце не бешено колотилось, когда в правом дверном проеме появилась фигура и вошла в комнату. Он был именно таким, каким описал его Россо Юстабе: высокий, хотя и не такой высокий, как Флинкс, с темными глазами, гармонирующими с его коротко остриженными черными волосами. Хорошо сложен под бледно-желтой свободной цельной зимней одеждой. Кожа почти такого же оливкового оттенка, как у самого Флинкса, хотя было невозможно сказать, был ли этот цвет естественным или результатом косметического улучшения. Аккуратно подстриженная белая пиковая бородка спускалась из-под носа и заканчивалась точкой ниже подбородка. Юстаб не упомянул бороду. Возможно, это оплошность со стороны его информатора, а может быть, недавнее добавление.

Было бы более чем просто иронично, подумал Флинкс, глядя на него, если бы человек, спасший его, оказался его собственным отцом.

Подойдя к огню, мужчина с помощью небольшого манипулятора отрегулировал положение нескольких пылающих бревен. Ослабевшее от огня дерево рассыпалось само по себе, позволив дождю искр вылететь вверх по дымоходу. Примитивный вид, примитивный звук. Обернувшись, мужчина заметил, что Флинкс смотрит на него. Не колеблясь, пожилой мужчина потянулся, поднял пистолет со стола, который был закрыт от взгляда Флинкса одним из стульев, и спокойно направил его боевой конец на долговязую фигуру, занимавшую диван.

Глядя на своего хозяина в поисках направления, когда она почувствовала всплеск эмоций, Пип едва подняла голову. Если чувства Флинкс не были взбудоражены, у нее не было причин для беспокойства. Закрыв глаза, она снова заснула.