Наследие

Мгновение спустя Элли надевает вторую туфлю. Я подхватываю с кресла свою ветровку, и мы уходим в другую комнату. Я закрываю за нами дверь, затем встаю перед ней, пока она робко присаживается на край постели.

После мгновения тишины она говорит:

– Прости меня.

– Ты приехала в Джерси сказать мне это? – неловко спрашиваю я.

– Нет, не только это.

– Что еще?

– Мне очень жаль.

Я прячу улыбку. Она такая чертовски милая. Эти блестящие глаза. Ее потрясающее тело в этом коротком платье. Она действительно мой любимый человек во всем мире.

– Есть еще кое-что, – добавляет она, сложив свои изящные руки на коленях. Она делает глубокий вдох. – У меня было сорок минут в такси, чтобы продумать все, что я собиралась тебе сказать, но все заготовленные речи звучали так банально и надуманно. Я проговорила пару вслух водителю, и он сказал, что я все усложняю.

Я морщу лоб.

– Усложняешь что? Извинения?

– Нет. – Она вздыхает. – Мое предложение.

На этот раз я не могу сдержать улыбку. Она растягивается по лицу так, что сводит скулы.

– Твое предложение, – отвечаю я эхом.

Элли кивает.

– Я говорила с Серафиной, и она помогла мне понять кое-что важное. Всю свою жизнь я все планировала. Мне нравится делать все поэтапно. Это помогает фокусироваться и, полагаю, помогает мне не растеряться, когда случается что-то важное. – Она качает головой, скорее разговаривая сама с собой, чем со мной. – Но я не одна в этих отношениях. Ты со мной, и мои шаги не всегда совпадают с твоими. Мы не можем постоянно делать все по-моему.

Я подхожу и сажусь рядом.

– Нет, я был мудаком, когда говорил, что все делается по-твоему. Ты была права. Для нас это всегда было пятьдесят на пятьдесят.

– Да, но иногда так быть не должно. Иногда один из нас должен уступить другому сто процентов. – Она тянется к моей руке и переплетает свои пальцы с моими. – Я люблю тебя, Дин. Я твоя на сто процентов. И пока у нас не будет этой свадьбы, которую, я знаю, Саммер и твоя мама превратят в нечто гигантское и экстравагантное, каждый раз, когда мы с кем-то знакомимся, я хочу, представляя тебя, говорить: «Это человек, за которого я выйду замуж».

Теперь мое сердце бьется немного быстрее.

– Я хочу выйти за тебя однажды. И до этого дня я хочу быть помолвлена с тобой. – Она нервно сглатывает. – Итак. Учитывая все сказанное. Будешь ли ты, Дин Себастиан Кендрик Хейворд Ди Лаурентис, моим женихом?

Мне приходится прикусить щеку, чтобы справиться с потоком эмоций, сжавшим горло. Я пару раз сглатываю, затем подношу свободную руку к ее губам и провожу большим пальцем по ее нижней губе.

– Конечно, буду. – Голос у меня такой хриплый, что я откашливаюсь, прежде чем продолжить. – Если ты хочешь.

– Всегда, – отвечает Элли, прижимаясь губами к моим пальцам. – Я всегда хочу тебя.

Затем она обнимает меня за шею, а я зарываюсь лицом в ее волосы, вдыхая запах клубники и роз. Когда я поднимаю голову, ее губы находят мои, и в две секунды поцелуй переходит от милого к грязному. Ощущение ее языка, скользящего по моему, посылает импульс в пах.

Задыхаясь, я отстраняюсь и говорю:

– Черт. Хотел бы я, чтобы кольцо было со мной. Но оно дома.

В ее глазах загорается любопытство.

– Он большой? – требовательно спрашивает она.

– Огромный.

– Насколько огромный?

– Массивный. Даже твой отец впечатлился.

– Ты показывал свой член ее отцу?

Мы с Элли вздрагиваем, когда Гаррет, спотыкаясь, вваливается в комнату, за ним влетает Логан в спортивных штанах.

– Что за черт? – рявкаю я на них. – Вы что, подслушивали?

– Вы – в моей комнате! – защищается Гаррет.

– А я просто любопытный, – подхватывает Логан. Он одаривает меня довольной улыбкой. – Хорошая мысль – вспомнить о члене в конце. Я же говорил тебе, что в любом предложении руки и сердца нужна капелька сексуальности.

– Мы не говорили о моем члене, – рычу я. – Мы говорили о кольце!

– О. – Он моргает. Затем смотрит на Элли. – Эта штука огромная. Она сломает тебе палец.

Элли, ярко сияя, снова обращает ко мне пристальный взгляд.

– Ты слишком хорошо меня знаешь.

На следующее утро я просыпаюсь в нашей постели, и Элли лежит, свернувшись калачиком, рядом. Одна стройная рука перекинута через мою голую грудь, пальцы сжимают бедро. Клянусь, в ту секунду, как она увидела этот булыжник, который я протянул ей прошлой ночью, она так возбудилась, что раздела меня за секунду, взяв мой член в рот.

Сейчас я мягко провожу пальцами вдоль изгиба ее обнаженной спины и улыбаюсь в потолок. Мы помолвлены, детка. Другой на моем месте, вероятно, был бы слегка сбит с толку, но я на подъеме. Ослепительное кольцо на пальце Элли – словно билборд, объявляющий всем, кого мы знаем, и всем, с кем только познакомимся, что эта женщина – моя. Ей принадлежит мое сердце.