Наследие

– Всего один день. Но десять дней – это другой срок. Это была плохая идея. – Сабрина закусывает нижнюю губу. – Не знаю, о чем я думаю.

Я знаю, о чем я думал. Я думал о том, что мы женаты уже месяц, а я все еще не трахнул свою жену, потому что маленькие ушки слышат все, что происходит в этой квартире. И Сабрина не позволяет мне запирать дверь нашей спальни, потому что ей снятся кошмары о том, как Джейми пытается вбежать, чтобы предупредить нас о том, что дом в огне, и не может этого сделать. Как будто она – золотистый ретривер. Однако я хорошо умею не выражать свое разочарование, поскольку знаю, как трудно дались Сабрине месяцы перед выпуском, особенно с учетом того, что ей приходилось совмещать юридическую школу с материнством. Она так усердно старается быть суперженщиной, и мне кажется неправильным вываливать на нее свое дерьмо.

– Иди сюда. – Выйдя за дверь комнаты Джейми, я притягиваю ее в свои объятия и убираю с лица ее темные волосы.

Я стою, на мгновение загипнотизированный ее бездонными темными глазами.

– Что? – спрашивает она, улыбаясь мне.

Я облизываю внезапно пересохшие губы.

– Ты прекрасна, знаешь это? В эти дни у нас едва есть пять минут друг для друга. Мне кажется, я начинаю забывать, какая ты красавица.

Сабрина закатывает глаза.

– Заткнись.

– Серьезно. Ты чертовски красива. И это не плохая идея. Тебе нужна эта поездка, дорогая. За все эти годы у тебя не было ни одного выходного дня. То же самое касается и меня. – Я пожимаю плечами. – Нам это нужно.

– Нужно ли? – Она все еще переживает.

– Абсолютно. Песок, солнце, и сон допоздна, – напоминаю я ей.

Звучит так, словно это – послание небес. Десять дней в Сен-Барте в летнем домике семьи Дина. Билеты на самолет предоставлены мамой в качестве свадебного подарка. Это будет идеальный коктейль для отдыха, расслабления и для того, чтобы вправить Сабрине мозги, потому что крошечный человечек, бегающий по этому дому, это бесконечные препятствия. Конечно, я люблю ребенка, но мамочке и папочке нужно заниматься вдвоем грязными делами.

– Поверь мне, – заверяю я ее. – Это будет волшебно.

Она вскидывает брови.

– Я не знаю. У нас давно такого не было. Не боишься давать ложные обещания?

– Ха. Да я скорее преуменьшаю, чем преувеличиваю. – Я обхватываю ее за талию и склоняюсь поцеловать.

Сабрина целует меня в ответ, затем отстраняется и тяжело вздыхает. Закрывает глаза. Выдыхает.

– Ты прав. Мы заслуживаем передышки. Это будет славно.

Это становится мантрой. Убеждать себя, что нужно немного отдохнуть, что ее мир не рухнет, если она это сделает. Планируя эту поездку, она переходила от волнения к страху по меньшей мере шесть раз в день. Если я смогу вывести ее через парадную дверь, это будет победой.

Глава два

Сабрина

День первый

Такер начал угощать меня вином в баре аэропорта. В воздухе он не позволяет стюардессе пройти мимо, не попросив еще бокал шампанского, чтобы сунуть его мне в руку. Не то чтобы я жалуюсь. Я признаю, что оставить Джейми было труднее, чем я себе представляла, но он прав: с Гейл она в надежных руках. И если что-то пойдет не так, мы быстро вернемся домой. Мы это переживем.

– Я видела, как ты пялился на ее туфли, Гарольд.

– Богом клянусь, Марсия. Я никогда не обращаю внимания на женские туфли.

– Не надо меня опекать. Я знаю, что тебя заводит, извращенец.

Средних лет пара, сидящая перед нами в первом классе, может не выдержать полета.

– Я в команде Марсии, – склоняется Такер, чтобы шепнуть мне это. – Он замышляет какие-то темные делишки с ногами.

– Вовсе нет. Это ее причуды, а не его. Ей нравится затевать с ним публичные споры, чтобы сохранять искру.

Они занимаются этим с тех пор, как сели. Спорят о пакетиках с сахаром и о том, чем развлекаться в полете. Марсия ругает Гарольда за то, что он попросил джин с тоником. Гарольд издает оживленные рвотные звуки от удушающего запаха ее духов, которые, как он клянется, она купила лишь для того, чтобы усугубить его аллергию и убить его. Я так рада, что мы с Таком не ссоримся так. Черт возьми, мы вообще не ссоримся, хотя у моих друзей на этот счет разные мнения. Карин считает, что отсутствие ссор – это хорошо, это значит, что наши отношения на голову выше, чем у всех других. Хоуп, тем временем, настаивает, что для пар не нормально не ссориться.

Но, действительно, что я могу с этим поделать? Такер – самый хладнокровный человек на планете. Я по пальцам одной руки могу пересчитать случаи, когда он выходил из себя.

– Большая круглая попа, – гордо говорит Гарольд.

Стюардесса отвлекается от приготовления кофе и встревоженно смотрит на него.

– Это то, что мне нравится, и ты это знаешь. Если я смотрю на другую женщину, то это не ее туфли, Марсия.

– Хочешь сказать, что моя задница недостаточно велика для тебя? Ты считаешь меня тощей?

– А ты бы предпочла, чтобы я называл тебя жирной?

Она рычит, как дикая кошка.

– Ты считаешь, я толстая?

Так снова наклоняется ближе.

– Женщины, верно?