Наследие

Пять минут спустя мы несем Александра на пляж, расположенный всего в нескольких шагах вниз по склону. Если не считать темного, несколько зловещего круиза от Сен-Мартена до пристани прошлой ночью, я фактически не видела Карибского моря так близко. И это в миллион раз лучше, чем Атлантика. Не думаю, что когда-либо видела такую прозрачную воду. Ради всего святого, тут видно дно. Я восхищаюсь мягкими волнами, накатывающими на берег, и безоблачным голубым небом. Песок на фоне бирюзовой воды кажется кипенно-белым. Черт, Джейми с ума бы сошла от крабов-отшельников, снующих от одной маленькой ямки к другой.

– Готова? – спрашивает Такер.

– Давай.

Кивнув, он заводит руку за голову и забрасывает Александра так далеко, как только можно. Затем мы стоим там, держась за руки, глядя, как кукла качается на тихих волнах, медленно уплывая в море.

– Ступай с богом, – говорит Такер.

– Детка. Он отправится к сатане, и мы оба это знаем.

– И правда, дорогая.

Когда Александр, наконец, скрывается с глаз, я не чувствую сожаления. Только облегчение. Свобода.

Час спустя, сытно позавтракав, мы лежим на паре пляжных кресел. Так лежит на животе и дремлет. Его скульптурная спина блестит от солнцезащитного крема, который я втерла в нее. Я – в красном бикини и с триллером в мягкой обложке – на коленях, но книга начинается слишком неторопливо, и, кажется, я не могу в нее вникнуть. В конце концов я кладу ее на стол между нашими креслами, беру свой телефон и звоню по видеосвязи, проверить, как дела дома.

– Привет, малышка! – говорю я, когда экран занимает очаровательное личико Джейми. – Я скучаю по тебе. Скажи привет папе.

– Привет, папа, – говорит она и машет рукой в экран.

– Привет, малышка, – отвечает Так, не переворачиваясь. – Ты хорошо ведешь себя с бабушкой?

– Ага.

– Ты почистила зубы утром?

– Ага.

– Еще нет, – говорит на заднем плане мама Такера, которая держит телефон для Джейми, уже одетой в свой купальный костюм и тюлевую юбку. Когда я позвонила, они как раз собирались идти в местный бассейн.

– Иди наверх и почисти зубы, – говорит ей Такер. Две минуты. И не выдавливай слишком много зубной пасты.

Как только Джейми уходит, Гейл заверяет меня, что дом все еще стоит и Джейми еще не села ей на шею. Затем она спрашивает, как мы себя чувствуем после аварийной посадки, мы отвечаем хором:

– Все еще в шоке.

– Уже забыли об этом.

– Мы чуть не умерли, Так! – Я поворачиваюсь бросить на него разъяренный взгляд, но он все так же лежит, уткнувшись лицом в предплечье. Его рыжие волосы сияют на солнце.

– Все настолько серьезно? – голос Гейл звучит озабоченно. – Я думала, это была незначительная механическая поломка.

– Только не позволяй ей завестись, мам. Все было не так ужасно. Хотя Сабрина была готова вложить от руки написанное завещание в бутылку и бросить ее в океан.

– Монитор взорвался, – говорю я ей.

– Вовсе нет.

Такер смеется.

– Бабуля! Зубы у меня чистые, и они хотят пойти в бассейн!

Возвращение Джейми означает окончание разговора. Я посылаю в телефон кучу воздушных поцелуев, а моя дочь делает вид, будто ловит их и шлепает на свои розовые щеки. После того как мы вешаем трубку, я откидываюсь на спинку кресла, наслаждаясь солнечными лучами, бьющими мне в лицо. В нескольких ярдах дальше по пляжу я замечаю парня лет тридцати с небольшим, который выносит на песок штатив для камеры. Странное зрелище захватывает мое внимание, и следующие пять минут я провожу, откровенно шпионя за ним. Прикрепив к штативу телефон, он делает серию отжиманий, затем следуют усложненные отжимания, при этом он оживленно рассказывает что-то на камеру. Он мускулистый, натертый маслом и хорошо загорелый. Один из тех идеальных фитнес-парней из «Инстаграма».

Когда он замечает, что я пялюсь, я не могу даже притвориться, будто мне стыдно за то, что я шпионила. Я приветственно машу ему рукой, зачарованно наблюдая за его выступлением. Странно наблюдать за этим с другой стороны экрана. Что заставляет меня задуматься об идее для «ТикТока»: снимать то, как другие снимают свои ролики. Блестящая идея, если бы у меня было время и интерес к таким вещам. Чудесно.

Такер рядом испускает стон.

– О, дорогая, я сейчас просто расплавлюсь. Хочешь, пойдем поплаваем?

– Конечно. – Я тоже начинаю чувствовать жару.

Мы спускаемся к воде и медленно заходим в прибой. Вода теплая и кристально чистая прямо до самого песчаного дна, словно в рекламе круизов. Это невероятно.

– Ты это видишь? – Такер указывает мне через плечо, когда мы заходим глубже.

Ужас наполняет мой желудок.

– О нет, это Александр? – Я осматриваю волны, но не вижу проплывающих мимо фарфоровых кукол.

– Нет, что-то выскочило из воды.

– Что, акула? – О, черт, нет. Я отчаянно отступаю к берегу, но Такер хватает меня за руку.

– Вот опять. – Когда я не огрызаюсь, он говорит более сочувственно: – Серьезно. Ты не слышала всплеска?

– Я знаю, что ты врун. – Я плещу в него водой.

– С чего бы мне врать? – настаивает он, глядя своими большими, невинными глазами. – Смотри, там. – Он снова показывает.