Наследие

Я – в половине секунды от того, чтобы не уподобиться собственной дочери и не закатить эпичную истерику, когда внезапно появляется невысокая женщина с темными волосами. Одетая в розовую футболку пастельных тонов и белые брюки, она врывается на кухню с озабоченным выражением лица.

– Что случилось? Все в порядке? – Она говорит с сильным акцентом, но я не могу его определить. Большинство тех, с кем мы общались на острове, говорили по-французски, но у этой женщины совсем другой акцент.

– Да, мы в порядке, – отвечает Такер. – Извините, если мы напугали вас. Вы, должно быть, Иза?

Она осторожно кивает.

– Я – Такер, а это – моя жена, Сабрина. Спасибо, что принесли нам ананасы. Выглядят вкусно. – Его взгляд перемещается к кукле. – Эм. Есть мысли, как сюда попала эта штука?

Она выглядит смущенной.

– Кукла? Я его принесла. Мистер Дин сказал, что это свадебный подарок. Он сказал, что это… Как это сказать, коллекционная игрушка? Хотите, чтобы я забрала ее?

Требуется вся сила воли, чтобы не схватить Александра и не разбить его фарфоровое личико о край стола. Но бедная Иза уже выглядит достаточно потрясенно, и я не хочу, чтоб она считала, будто принесла ананасы сумасшедшим. Это не ее вина. Она не знала, что выполняет дьявольское поручение, и я не могу злиться на нее.

Такер читает мои мысли. И поскольку в его ДНК запрограммировано спасать даму, попавшую в беду, он одаривает ее теплой ободряющей улыбкой.

– Нет, нет, можете оставить его, – говорит он. – Нас застигли врасплох, но не волнуйтесь, все в порядке. Это просто шутка между нами и мистером Дином.

Шутка? Ну да, точно. В духе мертвого мальчика времен «золотой лихорадки», запертом в странной кукле, нет ничего даже отдаленно комичного. Я все еще не могу поверить, что Дин действительно считал, что моей милой невинной дочери может понравиться эта вещь. Тогда ей было всего восемнадцать месяцев. Кто так поступает с младенцами? Кто так поступает со взрослыми?

Я делаю глубокий вдох. Нет. Я не позволю Дину Хейворду Ди Лаурентису испортить мой медовый месяц.

Я натягиваю на лицо ободряющую улыбку и обращаю ее к потрясенной экономке.

– Большое вам спасибо за то, что привезли фрукты и газеты. Это было крайне предусмотрительно.

– Я сейчас иду к лодке.

Она все еще выглядит неуверенно, поэтому Такер снова сверкает своей дурацкой улыбкой техасского парня и протягивает:

– Я провожу вас. Кстати, мне нравится ваш акцент. Я так понимаю, вы живете на голландской стороне Сен-Мартена?

Голландский. Вот оно. Я и забыла, что тут есть французская и голландская оконечность острова, и у каждой – своя особая культура.

Иза расслабляется.

– Да.

– Родились и выросли там? Или эмигрировали откуда-то? – Он все еще болтает с ней, когда они исчезают за входной дверью. Оставив меня наедине с Александром. Я стараюсь не дрожать. Почему на нем красные туфли? И почему они такие блестящие? Я ненавижу его.

– Ненавижу тебя, – говорю я кукле.

Его пустые глаза прожигают дыру в самой ткани моей души. Я почти ожидаю, что они моргнут. Логан клянется, что видел, как они двигаются сами по себе, но в те три несчастных раза, когда я была во власти Александра, он не совершал никаких дерзких поползновений.

Пока я жду возвращения Такера, я убираю Александра со стола – потому что за ним едят люди, черт подери, – к буфету в другом конце комнаты.

Мой муж возвращается, разговаривая по телефону, на его лице раздражение.

– Одно дело – послать его ни с того ни с сего без повода, – говорит он, – но наш медовый месяц, чувак? Неужели у тебя совсем нет стыда?

– Это Дин? – требовательно спрашиваю я.

Так рассеянно кивает.

– Включи громкую связь. Немедленно!

Такер проводит пальцем по экрану.

– Ты теперь на громкой связи. У Сабрины есть что сказать.

– Миссис Такер! – доносится из телефона жизнерадостный голос этого придурка. – Счастливого медового месяца!

– Не смей радоваться нашему медовому месяцу! – рычу я.

– Так говорит, тебе не понравился наш с Элли подарок. Я обижен. Почти так же, как тем фактом, что мы не получили подарка на помолвку.

– Я еще даже не начала тебя обижать.

– О, да ладно вам. Не надо лицемерить. Вы уже посылали его до этого всем нам.

– Мы не посылали его вам. Мы отсылали его подальше от нас, – мрачно говорит Так.

Я делаю глубокий вдох.

– Дин?

– Да, Сабрина? – У него есть наглость смеяться.

– Это закончится сегодня, слышишь меня? Мы все были замешаны в этом, но больше это не повторится. Мне плевать, сколько он стоит. Как только мы закончим разговор, я выйду на улицу и выброшу его в океан.

– Ты не можешь загрязнять океан, – протестует Дин.

– Еще как могу.

Я беру телефон и сбрасываю звонок.

Такер улыбается мне.

– Мы серьезно похороним этого уродца в море?

– Ты за?

– О да.