Наследие

– Проблема заключается в том, что, по словам Сильвиана… – Картер вздрогнул, но Элли продолжала говорить, – …он уже просил Джерри и Желязны назначить ему другого человека для интервью, но они отказали. Вот почему ему потребовалось столько времени, чтобы сообщить мне об этом. Он ждал решения руководства…

– Великолепно! – Прервав ее на полуслове, Картер сунул руки в карманы и, опустив голову, уставился в пол. В этот момент его взгляд сделался леденящим, и оставалось только удивляться, что доски пола не покрылись инеем.

– Если разобраться, ничего особенного не произошло, – пробормотала Элли, пытаясь хоть как-то разрядить ситуацию. – Подумаешь, интервью. Один, ну два вечера. И все на этом закончится.

Но смягчить Картера ей не удалось.

– Ты ничего не понимаешь, – стиснув зубы, произнес он. – Они намеренно вмешиваются в нашу жизнь. Хотят поссорить и разлучить нас…

Изабелла постучала костяшками пальцев по столу Элли, так что последняя от неожиданности едва не подпрыгнула. Директриса же, наградив ее неодобрительным взглядом, двинулась дальше вдоль ряда столов, продолжая рассказывать о Фицджеральде. Элли села на стуле прямо и попыталась сосредоточиться на лекции, но скоро ей стало трудно дышать, как если бы снедавшее ее беспокойство заполнило у нее в груди пространство, позволявшее функционировать легким.

А ведь после уроков ей придется еще интервьюировать Картера!

Поэтому ей хотелось, чтобы урок английского языка никогда не кончался. Но прошла минута-другая, и он кончился.

В следующее мгновение до ее слуха сквозь шум поднимавшихся с места и собиравших свои вещи учеников донеслись слова Изабеллы:

– Пожалуйста, возьмите свои экземпляры романа в библиотеке. Элоиза уже приготовила книги и ждет вас. Хочу, чтобы к завтрашнему уроку все вы прочитали первые три главы, чтобы мы могли обсудить их. Ну а теперь можете идти.

* * *

– Элли, я отправляюсь на урок кикбоксинга. Хочешь присоединиться? – спросила Зои, когда они вышли из дверей класса.

«Еще как!»

Больше всего на свете Элли хотелось сейчас кого-нибудь прибить.

– Я бы с удовольствием, но у меня есть кое-какие планы, – сказала Элли с таким сильным сожалением в голосе, что Зои с удивлением на нее посмотрела.

– Не расстраивайся. В другой раз побоксируем. – Зои повернулась и пошла своей дорогой.

Картер ждал Элли в коридоре, прислонившись спиной к стене.

– Привет, – сказала она, с тяжелым сердцем подходя к нему.

– И тебе привет. – Она встретились с ним глазами и различила промелькнувшую в его взгляде тревогу.

– Где встретимся? На старом месте? – спросил Картер, когда они влились в поток учеников, двигавшийся по коридору в направлении двери, которая вела из учебного корпуса в жилое крыло.

– Звучит заманчиво, – ответила Элли с застенчивой улыбкой.

Прежде чем свернуть в сторону мужского общежития, Картер притянул ее к себе и поцеловал. Расставшись с ним, Элли стала подниматься по лестнице в девичьи спальни. Сегодня голова у нее почти не болела, хотя на виске все еще красовалось алое пятно от удара мячом, весьма чувствительное к прикосновениям.

Оказавшись у себя в спальне, Элли сменила юбку на брюки, а затем, поправив у зеркала прическу и натянув жакет, хотела уже было идти, как вдруг заметила висевший на спинке стула темно-синий шерстяной шарф. Секунду поколебавшись, она дотронулась до него кончиками пальцев. Шарф был связан из мягкой пушистой шерсти, очень приятной на ощупь.

«И откуда, спрашивается, он здесь взялся?»

Элли некоторое время обдумывала этот вопрос, поглаживая мягкую шерсть рукой, и пришла к выводу, что Изабелла узнала о вчерашнем инциденте от медсестры и решила ей помочь. Такие случаи бывали, и ученики, сами того не ожидая, вдруг находили требующуюся им вещь у себя в комнате. Элли вспомнила о шлепанцах, которые обнаружила под кроватью в свой первый вечер в Киммерии. Точно так же у нее в комнате каждые несколько дней словно по волшебству появлялись свежие полотенца и простыни.

Поколебавшись еще секунду, Элли отбросила наконец всякие сомнения и повязала шарф вокруг горла. Потом опять подошла к зеркалу у двери и снова всмотрелась в свое отражение, увидев бледное лицо – возможно, из-за недосыпа и нервной обстановки, и новый синий шарф на шее, подчеркивавший бледность и придававший ее лицу едва заметный перламутровый оттенок, свойственный старинному фарфору. Девушка также отметила, что ее темные волосы, не знавшие ножниц с середины лета, сильно отросли и уже достигали середины лопаток. Нанеся легкими мазками земляничного цвета «блеск для губ», она повесила на плечо школьную сумку с книгами и тетрадями и вышла из комнаты.

С одной стороны, Элли ненавидела все эти интервью, с другой – хотела побыстрей от них отделаться, поэтому шла выполнять задание со смешанным чувством неприятия и нетерпения.

Но одно дело, брать интервью, и совсем другое – быть интервьюируемой. В последнем вопросе Элли пока еще не пришла к окончательному мнению, какую часть касавшейся ее правды ей следует открыть Сильвиану.