Наследие

Закончив изучение джунглей, Картрайт пришел к выводу, что они отвратительны и уродливы. Особенно Дику не понравилось обилие грязно-зеленой растительности, густо покрытой узлами язвенных деформаций. А тонкие изувеченные стволы деревьев, облепленные гниющими наростами ка–ких-то грибков-мутантов, ничем не напоминали те настоящие деревья, что еще сохранились в некоторых биоточках Центров. Кроме того, в каждом шуршании ветра, шевелящего уродливую мутафлору, Дику чудились звуки шагов подкрадывающихся к отряду лигов. Наверняка до хаоса природа выглядела по-другому, решил Дик. Ничего, завтра они доберутся до «Наследия», и все изменится. Не будет больше всей этой мерзости, и планета зацветет, как прежде.

Он уселся, ослабил стопорные замки размещенных под шеей рычажков пищевых манипуляторов и приступил к ужину. Дик шевелил рычажком, пододвигая внутри гермошлема ко рту трубку пневматической подачи пищи, высасывал порцию компаунда, пережевывал пищу и повторял процеду–ру заново. Затем он проделал то же самое с трубкой подачи воды. Дик сам не заметил, как полностью опорожнил пищевой картридж. Он даже не думал, что настолько голоден. Надо хотя бы с водой быть поэкономнее, когда еще Мэрфи решит произвести перезарядку водных емкостей скафанд–ров...

– Картрайт, ты уснул или подох? – Голос капитана стегнул Дика, словно бичом.

Дик бросил взгляд на нарукавный хронометр. Он опаздывал к Мэрфи уже на три минуты. Дик подскочил, будто ужаленный, и помчался к месту сбора. На этот раз капитан не стал тратить на него время и сразу же приступил к делу.

– Дежурить будем по двое, в три смены по три часа, – объявил Мэрфи. – Гражданские не участвуют, рисковать не хочу. Один часовой находится на северной границе лагеря, другой – на южной, позиции я укажу. Каждые полчаса короткий радиообмен. Кенделл и Норманн – первая смена, Рай–нер и Тэйлор – вторая. Картрайт, дежуришь со мной в третью. Сейчас первая смена – за мной, остальным – спать.

Чахлый куст возле ноги Дика шевельнулся, и из него стремительно выпрыгнула какая-то маленькая тварь с огромным гнойником на искривленной спине. Узкие челюсти ударили в ботинок скафандра, глухо лязгая о прорезиненный металл, что-то хрустнуло, и тварь, скуля, быстро скрылась в темноте. Дик так и не успел как следует рассмотреть эту гадость. На всякий случай он пошевелил ногами близлежащую растительность, стремясь распугать все то, что могло там засесть. Дежурство выдалось хлопотным, противная тварь доставала его всю смену, заходя с разных сторон в попытке выгрызть из него кусок чего-нибудь повкуснее. Сначала он думал, что их несколько и он подвергся нападению стаи мутантов. Эта мысль здорово напугала Дика, однако позже он понял, что голодная тварь была одна. К рассвету он уже научился узнавать ее по мерзкому гнойнику на уродливой спине. Упрямая животина никак не желала оставить его в покое, и всю смену Дик провертелся, держа от нее круговую оборону. Заработать еще одну разгерметизацию не было никакого желания.

Как только рассвело, Мэрфи поднял отряд. Впереди лежало открытое место, и капитан намеревался пересечь его в самое «сонные» утренние часы, чтобы до минимума снизить вероятность быть обнаруженными. Едва отряд вышел на каменистый участок горного склона, как капитан погнал лю–дей чуть ли не бегом. Дик, снова сгибающийся под тяжестью вьюков, поймал тревожный взгляд Мэрфи, обращенный куда-то назад, и оглянулся. С покрытого редкой растительностью места хорошо просматривались развалины города, лежащие у подножия горы, и вспаханный катастрофой песок аэродрома. Разбросанные по нему обломки фюзеляжа самолета и фрагменты закопченных плоскостей холодными останками темнели на желтом фоне песка. Дик перевел взгляд на развалины и понял, что так насторожило капитана. Над несколькими из прилегающих к аэродрому руин курились то–ненькие струйки дыма. Значит, лиги все-таки пришли к месту падения «Боинга». Не известно, пойдут ли они по следам их отряда, но лучше бы поторопиться.

Отряд, увидев дымы от костров, инстинктивно увеличил скорость, не дожидаясь особой команды. Люди старались как можно быстрее покинуть лысый участок горы и скрыться в зарослях. Даже Орент, висящий на плечах ученых, изо всех сил перебирал неповрежденной ногой. Перед тем как свернули лагерь, Мэрфи вколол ему морфий, теперь покалеченный инженер не чувствовал боли при тряске. Это позволило увеличить общую скорость отряда.

Через открытую местность удалось проскочить незамеченными. Отряд углубился в заросли, и скорость движения снизилась. Ближе к вершине горный склон стал более крутым, и продираться через густую токсичную растительность стало гораздо труднее. Рывок вверх по склону измотал не–привычных к нагрузкам гражданских, и, как только отряд вышел к вершине, Мэрфи объявил короткий привал. Он собрал солдат и объявил: