Наследие

– Вот это я готовила для дедушки – если успевала в кухню первой. На неделе он обычно обходился холодным сереалом, но по выходным он сюда приходил, и были блинчики, были гренки, бекон – и еще бекон.

– Бекон – царь любой еды. – Он сел рядом с ней, откусил кусок здоровой альтернативы. – Но это грандиозно. Я бы не сложил все это вместе. Надо будет на детях попробовать – с омлетом.

– Ты не можешь сварить яйцо всмятку?

– Дело не в этом. Представь себе, как восьмилетний мальчишка будет это есть при младшей сестре? Вот так: «Смотри, Мо, это глаз! – Потом тык его вилкой, еще раз! – Вау, буэ! Из него желтая кровь течет!» – И все, она больше никогда яйцо есть не будет.

– Я так понимаю, ты это знаешь, потому что у тебя есть сестра и ты сам такие мерзкие штуки в детстве откалывал.

– Это была моя работа. Мужчины семьи Уэллс к работе относятся серьезно.

– Подумать только, что мне в детстве хотелось брата или сестру. Хм, если и правда подумать…

Он положил руку ей на руку:

– Не надо. Не надо об этом думать.

– Не переживай, у меня сегодня достаточно дел, чтобы мозги были заняты другим. Тренировка, еженедельные домашние дела, потом глянуть на предварительный монтаж школьного видео Гектора. Потом начать работу над контентом моего следующего соло.

Теперь он знал, как занять ее мозг.

– И как ты его себе представляешь, контент?

– Надо смешивать. Людям надоедает один и тот же образ действий. Может, они вернутся к старому любимому, но хотят попробовать что-то слегка другое. Я должна не отставать от того, что делается сейчас, от безопасного, от того, что хорошо для начинающих и подходит для более опытных. И чтобы это было весело – вот такая задача. Как здоровый завтрак: если это все гранола да киноа, становится скучно.

Она улыбнулась, когда он доел последний кусок.

– Хочешь еще?

– Нет, спасибо. Но это было неожиданно. Тебе бы надо кулинарную книгу написать.

Она ткнула его пальцем в плечо:

– Вот это я всегда говорила матери. Сейчас только начинаю с этой мыслью осваиваться.

– У тебя хорошо получится. – Он поцеловал ее в щеку. – Я уберу посуду. Рассчитываю несколько разрядить грусть дождливой субботы, рассказав детям про пляжный домик. Будут радостные крики, – сказал он, начав загружать посудомойку. – А потом Мария заявит, что ей нужны новые пляжные костюмы.

– А разве нет?

Он посмотрел на нее через плечо суровым взглядом.

– Только твоей поддержки ей не хватало. Мне и так предстоит ужас любого отца на всей этой земле: поездка по магазинам.

– Я могу ее повезти.

Он повернулся всем корпусом:

– Что?

– Мне тоже понадобится новая летняя одежда. Я ее повезу. Две девочки на шопинге, на ланче, наши девичьи разговоры. Нам будет весело.

– Ты понятия не имеешь, на что подписываешься. Я серьезно.

Она отпила колы:

– Вызов принят. Мы с Марией поговорим за ужином, и я выберу день и заберу ее после уроков.

– Только ты мне должна будешь пообещать одну вещь. Прямо здесь и сейчас.

– Боже мой, Райлан, я не дам ей бегать через дорогу или играть со спичками.

– Я не про это. Я прошу твоего торжественного обещания, что после этого мероприятия у нас с тобой все равно будет секс. Чем бы оно ни кончилось.

Она провела пальцем поперек сердца:

– Клянусь.

– Я сейчас уеду, пока к тебе не вернулся разум. И ловлю тебя на слове, потому что, когда она поднимет вопрос о шопинге – а она его поднимет, – я ей скажу, что ты ее повезешь.

– Договорились. – Она встала, обняла его руками за талию. – Мужчины, мужчины. Такой поднимаете шум из-за малюсенького шопинга.

– Да, и я этого не стыжусь. Ты только не переусердствуй, окей?

– Буду усердствовать в меру.

Он задержался на минуту, чтобы поцеловать ее.

– До завтра. Джаспер, прощайся с возлюбленной, нам пора.

Приехав домой к матери, он увидел, что волшебница Нана пристроила его детей собирать – не ссорясь – мозаику на обеденном столе. А сама стояла на стремянке и мыла верхние полки в кухне.

– Слезай оттуда. С чего вдруг ты полезла на лестницу?

– Так как я не умею левитировать, то использую ее, чтобы достать до этих полок.

– Слезай, – повторил он. – Я сам там приберу. Тебе нельзя стоять на стремянке.

Она смерила его взглядом – в одной руке чистящая жидкость, в другой тряпка.

– Ты хочешь сказать, что я старуха?

– Нет, я хочу сказать, что ты моя мама.

– Хороший ответ. Ладно, я все равно закончила.

Когда она спустилась – а он внимательно следил за ней, – он увидел все пылесборники, которые она держала на полках. Кулинарные книги лежали внизу, чтобы легче было достать, – это он помнил.

– Отдохни, – приказал он. – Я все это положу обратно, ты можешь мне подавать. Но передохни.

Тут уж она уперла руки в боки.

– Мне все это надо вытереть или вымыть все равно. И с каких это пор ты решил, что можешь мной командовать?

– С тех пор, как увидел тебя на стремянке. Погоди, и я все сделаю.

Он вошел в столовую, положил детям ладони на головы, посмотрел на мозаику.

– Кондитерская лавка, класс. Вы уже почти все собрали.