Наследие

Она подразумевала конференц-зал на третьем этаже и заказ ланча из китайского ресторана.

Джонас, чисто выбритый после зимнего эксперимента с бородой, ухватил курицу в кисло-сладком соусе.

– Марта мне только что выдала отчеты по «Ангелу» и по «Снежному Ворону» – предзаказы на июльский выпуск. Я их вам обоим скину и сюда выведу, чтобы за едой настроение было хорошее. Потому что, парни, мы прем в гору!

– Приятно знать. – Бик ловко орудовала палочками в лапше. – Потому что я тут пописала на бумажку сегодня. К весне нам с Пэтс еще один рот кормить.

– Ни фига себе! – Джонас указал на нее пальцем, а Райлан вскочил, оббежал вокруг стола и обнял ее. – Залетела?

– Именно так. Пока что не афишируем, и еще нужно официальный тест в клинике, но вам надо было сказать.

– И как ты? – спросил Райлан. – Как самочувствие?

– Лучше не бывает, пусть бы так и дальше. И рада до чертиков, как последний псих. Только вот что, парни: не хочу пока никому говорить, пока не пройду по докторам, все не выясню, что все в полном порядке и идет как надо. Так что, Джонас, рот на замке.

Он состроил обиженную физиономию:

– Рот на замке я держать умею.

– Обычно его заваривать приходится. Но тут я серьезно. Рот на замке, пока я не дам отмашку.

– А чего ты на Райлана не катишь бочку?

– Потому что он не трепло.

– Трепло… – задохнулся Джонас. – Так я же тоже!

Бик засмеялась, толкнула его в плечо:

– Мудрый человек все о себе знает.

– Бик, это здорово. Я рад за тебя и за Пэтс.

– Я сама за нас рада, Райлан. Ладно, ты нас позвал на совещание. Хочешь рассказать, как отпуск провел?

– Это можно сделать в двух словах: чертовски хорошо. Детям понравилось. Должен признаться, что у Брэдли держится одержимость Темным Рыцарем.

– Что-то надо с ребенком делать, – сказал ему Джонас.

– Икона есть икона, но мне пришлось принять трудное решение: помочь ему воссоздать из песка Уэйн Мэнор.

– Что? А почему не Гнездо Снежного Ворона? Оно же круче!

– Ему только семь, Джонас. – Почти восемь, вдруг дошло до Райлана. – Не будем его торопить. Ладно, а теперь, пока мы не приступили к цифрам и не занялись другими делами, я должен спросить вас обоих – как партнеров, а не как друзей: создает ли моя работа из дома какие-нибудь шероховатости для компании? В производстве, в разработке, в разделении обязанностей?

– Ты работал из дома, когда пришел с «Истинным Ангелом», – напомнила Бик. – Это не шероховатость, а наоборот.

– И мы уже запланировали для тебя работу из дома на весь остаток лета или на большую его часть, – вставил Джонас. – У нас есть техники, Человек-Райлан. Да, это классно, когда мы в одном помещении можем устроить мозговой штурм, принять решение или оспорить его. Но мы все это можем, если надо, и по видеоконференции.

– А как бы вы к этому отнеслись, если бы это было не только летом, или в школьные каникулы, или когда ребенок болеет?

Бик села прямее:

– Что-то с детьми?

– Нет. Но я чувствую, что недостаточно для них делаю. Меня просто мало, им нужно больше. Им нужна семья и четкое расписание, которое я сам им дать не могу. Я все это откладывал ради себя, и больше так не могу. Так что я решил уехать домой, вернуться в Трэвелерз-Крик.

– Из Бруклина в Дыркотаун? – спросил потрясенный Джонас.

– Я в Бруклин приехал из Дыркотауна. Там живет их бабушка, и они мало друг друга видят. Там их тетка и дядя, их двоюродный брат. Семья. И я знаю, что они все люди занятые, но они там. И я буду там. Мне не придется посылать маме видео, как танцует на школьном концерте Мо или как Брэдли играет в малой лиге. Она сама сможет присутствовать. Я знаю, что, если нужно, они будут сидеть и делать уроки в ресторане Риццо, как я когда-то.

– Кажется внезапным, но на самом деле нет, – сказала Бик.

Нет, подумал Райлан. Совсем не внезапно.

– Я об этом не первый день думаю, но откладывал. Потому что продать дом, который мы вместе купили, вместе ремонтировали, куда привозили из роддома детей, – это казалось предательством.

– Да нет, – тихо сказал Джонас. – Да нет.

– Спасибо. Я смогу прыгнуть на поезд или в машину примерно раз в месяц, и не беспокоиться за детей, они будут с моей матерью или сестрой. Если не выйдет, если скажется на работе моей компании, я выйду из дела. Сможете купить мою долю и…

– Заткнись к хренам. – Бик ткнула пальцем в его сторону.

– Точно сказано. Это наше детище от колыбели до могилы. И нас трое, – сказал Джонас, – или ни одного. Ведь это ты тогда сказал: «А ну на хрен, давайте комиксы лепить».

– Я был пьян.

– Ну так вот, с тех пор мы и лепим на хрен эти комиксы, хоть и протрезвели. Может, ты и хочешь уплыть в свой Хревелерз-Крик, но грести будем в три весла.

– Джонас! – Бик положила руку на сердце. – Да ты же, мать твою, поэт. Райлан, как дети на это отреагировали? Ты бы не стал нам излагать, не поговорив сперва с ними.

– Они за. Меня удивило, как они быстро прыгнули в лодку. У них тут друзья, школа, дом. Но предложение их обрадовало. Мо хочет дом с башней для принцессы. Брэд, боюсь, потребует Уэйн-Мэнор.

– О господи! – Джонас с набитым ртом покачал головой. – Этот мальчик меня убивает.