Наследие

– Сперва будем жить у мамы – по крайней мере, я собираюсь это на нее обрушить, – потому что не сразу можно будет найти там жилье, и это уже после того, как разобраться со здешним домом, подготовить к продаже, выставить на рынок.

– Не…

Бик тут же зажала себе рот рукой, вытаращив глаза.

– Два дома я не могу держать. Не настолько у нас хороши цифры.

– Нет, я в смысле… что бы ты сказал, если бы мы его купили? Мы с Пэтс… боже мой, что я сейчас сказала.

– Повтори?

– Ну да, с ума спятила. Но мы об этом говорили, когда я сделала тест и когда перестали прыгать от радости, в один голос сказали, что надо будет купить дом. Оставаться поближе к ее работе и к моей, но чтобы у нас был дом, двор, район, где детям не страшно. Черт бы побрал, что, если бы мы твой дом купили? Это так ужасно? Будет тебе плохо, если там будут жить люди, которых ты знаешь? Будет ли…

В его широко распахнутое сердце хлынуло все добро мира.

– Не мог бы придумать ничего лучше. Не чужие люди, а родные.

– Правда? Ох ты ж, надо будет мне с ней поговорить. В смысле, ей твой дом по душе, но без нее я не могу сказать, что решили.

– Это предрешено. – Джонас жевал курицу. – У меня покалывание в костях. А вы же знаете, что у меня это бывает, лишь когда я предчувствую.

– Я ей позвоню. Ты уверен?

– Ага. У меня, честно говоря, тоже косточки покалывает.

– Эй, это у меня покалывает. Не воруй чужое предвестие.

– Я ей прямо сейчас позвоню. – Бик вскочила, потом снова села. – Нет, давайте сперва цифры. Мне надо видеть цифры перед тем, как бежать покупать дом.

Джонас глотнул газировки и усмехнулся, оборачиваясь к компьютеру.

– Позвольте мне предварить доклад словами, что купить дом мы себе можем позволить.

Поскольку погода так и звала на улицу, Эдриен записала тренировку для блога в патио, выбрав для записи быстрый и эффективный сеанс йоги, а закончила сидя со скрещенными ногами на коврике, одной рукой обнимая устроившуюся рядом Сэди.

– Не забывайте: гибкость – один из важнейших столпов фитнеса. Оставьте время для нее, для себя. До следующего раза! Мы с Сэди желаем вам приятного дня.

Она щелкнула пультом, ткнулась лицом в собаку.

– А это обложка на эту неделю.

– Ты тоже ничего выглядела.

Эдриен обернулась, увидела Дуома.

– Привет, я не знала, что ты вернулся. Надо было тебе принять участие. Знаешь же, люди любят, когда ты появляешься в блоге.

– Эти позы «собака-мордой-вниз» оставляю тебе и Сэди.

– Тогда тай-цзы на следующей неделе. Ты это хорошо умеешь.

– Посмотрим. Не посидеть ли нам в тени, если ты не очень занята, и насладиться этим прекрасным летним днем?

– Не очень прекрасным. Садись, а я лимонад принесу.

– Не возражаю.

– Пять минут. Сэди, посиди с Поупи.

Дуом сел за маленький столик, Сэди подошла к нему, положила на колени свою большую голову.

Гладя собаку, Дуом смотрел на сад, снова оживший летом. Зрели помидоры, цвели розы, здоровенный куст розмарина благоухал вовсю.

Гудели пчелы, пели птицы.

Ему было неприятно осознавать, что он уже не может работать в саду так, как раньше, но он знал, что Эдриен за ним доделывает.

– Много чего приходится доделывать, Сэди.

Он смотрел, как она идет из кухни с подносом. Кувшин, стаканы со льдом, мисочка ягод, тарелка с фруктами и сыром.

Много что, снова подумал он.

– Как там в «Риццоз»?

– Довольно тихо сегодня. В такой прекрасный день люди предпочитают гулять. Но есть хорошая новость.

– Сплетня? – Эдриен повела плечами, наливая лимонад в потрескивающий лед. – Сплетни я люблю.

– Боюсь, скорее новость, чем сплетня, но новость хорошая. Мне Джен сказала, что Райлан с детьми возвращается в Трэвелерз-Крик.

– Правда? – Эдриен закинула в рот ягоду малины. – Она, поди, в восторге.

– Это еще слабо сказано.

– А как же его работа, его компания?

– Будет работать отсюда, а при необходимости – ездить в Бруклин. Будут жить у нее, пока дом не найдут. Она, думаю, была бы счастлива, если бы не нашли вообще. – Он глотнул лимонада. – Точно как бабушкин.

– Я часто видела, как она его делает. В отличие от тебя – ни разу не дал посмотреть, как делаешь свой соус.

– Когда-нибудь, – улыбнулся он.

– Ты уже это говорил.

Она бросила Сэди ягоду черники – всем нравилось, как собака ее ловит на лету.

– Есть одна вещь, о которой я хочу с тобой поговорить.

– Да?

– О доме и о ресторане. Я давно уже внес изменения в завещание…

– Поупи…

Он оборвал ее, резко качнув головой:

– Человек, который не приводит свои дела в порядок, – эгоистичен и близорук. Мне хотелось бы думать, что я не таков.

– Ты не таков.

– И я подумал, что никогда об этом с тобой не говорил, а то, что я сделал, может оказаться более обузой, чем даром. В смысле, оставить тебе дом и ресторан.

– Поупи…

– Тут дело не только в том, что твоей матери не нужно ни то, ни другое, а еще и в том, что она этого не хочет. Это не ее дом, и давно уже. Бизнесом она тоже никогда на самом деле не интересовалась – у нее есть свой. Но ведь и у тебя тоже. И я хочу, чтобы ты мне честно ответила – потому что это обязанности, которым нет конца. Ты можешь вернуться в Нью-Йорк и даже думать не захочешь о том, чтобы владеть ресторанным бизнесом.