Наследие

– Знаю, что ты сдержишь слово. Во-первых, я тебя видела уже три раза после того, как Майя мне сказала, что она беременна. Я знаю, что она сказала тебе и вашей маме до меня, но ты ни разу об этом не упомянул.

– Она просила пока не говорить.

– Вот именно. Я не хочу волновать деда. Тиша на последних неделях беременности, и ей тоже лишний стресс не нужен. Все равно они ничего не могут сделать, только переживать будут.

– Что там было в почтовом ящике, Эдриен?

– Сейчас покажу.

Обмотав поводок вокруг талии, она полезла в сумку, нашла конверт.

– Ты его не вскрыла.

– Но я знаю, что там, потому что получаю эти письма с семнадцати лет. Аккуратная печать, без обратного адреса. Штамп… Детройт. Редко из одного и того же места дважды. Я так понимаю, у тебя перочинного ножика нет.

– Есть, конечно. Кто же без перочинного ножа ходит?

– Я. И я хочу открыть этот конверт аккуратно.

Райлан покопался в кармане и подал ей маленький складной нож. Вопреки обстоятельствам, она не смогла сдержать улыбку:

– Нож Человека-паука.

– Я его выиграл на карнавале в детстве. Отлично работает.

– Ты не теряешь предметы, – заметила она и осторожно вскрыла верх конверта.

У следующего каменного моста они посторонились, пропуская группу бегунов. Пустив собак беспорядочно носиться по траве, Эдриен вынула из конверта одинокий лист бумаги. Райлан прочел у нее из-за плеча:

Новый сезон – новый резон,
Что сдохнуть нужно тебе.
Осень задует, можешь подумать,
О горькой своей судьбе.
За лесом и садом, за раем и адом.
Найду на закате дня.
И миг твой последний ты тщетно пощады
Будешь просить у меня.

– О господи, какой-то больной мудак. Это надо копам отдать.

– Я к ним уже ходила – когда получила первый. Мне было семнадцать, мой первый сольный дивиди только месяц как вышел. Первая записка пришла в феврале. Они всегда приходили в феврале, как какие-то извращенные валентинки.

Она аккуратно положила записку обратно в конверт, конверт в сумку.

– Образовался некоторый стереотип, стандартная процедура. Я снимаю копию. Оригинал идет в ФБР. Мне выделяют агента – уже третьего с тех пор, как оно началось. Я снимаю копию для детектива в Нью-Йорке – там было первое письмо, и дело пока не закрыто. Снимаю копию для местной полиции, копию для Гарри, копию для себя.

– Значит, ни отпечатков, ни ДНК на обороте марки, никаких следов, потому что никогда не было продолжения.

– Именно так.

– Сейчас не февраль.

– Они приходили раз в год, пока я сюда не переехала. Первый блог с адресом в Трэвелерз-Крик я начала два года назад в мае и вскоре получила такую записку. На следующий год была одна в феврале, одна в июле. А в этом году вот уже четвертая.

– Мания усиливается.

– Вот так они и говорят. Но пока это всего лишь стихи.

– Преследование есть преследование. – Райлан оглядел парк, красивые деревья и дорожки. – Эмоциональное насилие есть эмоциональное насилие. Самое логичное допущение – что этот человек живет в разъездах.

– Скорее всего, это самый очевидный вариант, – сказала она, вдруг поняв, что ей становится спокойнее от разговора с ним. – Дешевый стандартный конверт, простая белая бумага, черные – всегда черные – чернила. Шариковая ручка – все, что нам дает анализ. Всегда печатными буквами, не компьютер, не машинка.

– Писать ручкой, от руки, это более личное. Более интимное.

Она посмотрела серьезно.

– Это говорил психолог-криминалист, привлеченный к расследованию. Почему ты так решил?

Он пожал плечами:

– Я в основном пишу сценарии на компьютере, но контуры, надписи, прорисовка, колорирование – от руки, потому что…

– Более личное.

– И ты никого не знаешь, о ком можно подумать, что таит такую вражду и так одержим? Тебя спрашивал об этом каждый коп, и ты об этом сама сто раз думала. Значит, нет.

Она снова подумала, что от разговора с ним чувствует себя увереннее.

– Я едва ли знала кого бы то ни было, когда это началось. Я была в новой школе, только-только закорешилась с Тишей, Гектором и Лореном.

– Но люди тебя знали из тех видео, что ты делала с матерью, потом из тех, что ты делала уже сама. Значит, это не обязан быть кто-то из твоих знакомых, какой-нибудь неудачливый воздыхатель.

– У меня тогда и воздыхателей не было, когда это началось.

– Обидно. И все же маловероятно, что какой-то парень, которого ты отшила в семнадцать лет, зажегся так, что сохранил пламя на все эти годы. – Райлан оглянулся на Эдриен. – Хотя не то чтобы ты такого не стоила.

– Спасибо на добром слове. Но это не ощущается чем-то личным такого типа. Не то чтобы «я тебя любил, а ты меня отвергла».

– Он тебя знает не больше, чем ты его.

Тут она посмотрела на него, нахмурившись. Сама думала так же, но не могла понять, почему.

– С чего ты так решил?