Наследие

Обернувшись, я увидела побледневшие лица церковников, плотным кольцом окруживших Настоятельницу, прикрываясь щитами и ощетиниваясь клинками.

— Я слышала, Орден снабдил вас жуками Данмиру, — в глазах церковников отражалось недоверие, отдающее непониманием. Они обещали простоять так до скончания веков, так что пришлось их поторопить. — Хватит медлить.

Спохватившись, один из церковников отдал распоряжение находящимся на площади воинам, и те сверкающими вилами врезались в толпу отступников, спеша сковать их и обезоружить, воспользовавшись жуками Данмиру, что были при них. Я следила за происходящим, отмечая, что некоторые маги пытались сопротивляться, но их тут же урезонивали закаленные в боях церковники.

Убедившись, что в моем вмешательстве больше нет необходимости, я обернулась и встретилась взглядом с Настоятельницей. Я не могла прочесть ее чувств, но ставшие враждебными лица ее охраны были более чем многословны. Развернувшись, женщина поспешила ко входу в собор.

— Повезло же, что в этот раз ты на стороне Ордена, — язвительно подметил Смиренный, появившийся рядом в сопровождении Люфира. — Дальше мы справимся и сами, только разбери-ка эти свои каменные стены, а то долговато кирками орудовать будет.

Я отмахнулась от него, решительно направившись вслед за Настоятельницей. Путь мне преградили церковники, всерьез вознамерившиеся не пустить меня в свою святыню.

— С дороги, — сдавленно произнесла я. Мои слова только добавили решимости бойцам.

— Да пропустите ее, она от Ордена. Будете задерживать, и эти новоиспеченные горы еще нескоро отсюда уберутся, — небрежно бросил Смиренный, и, обменявшись взглядами, церковники нехотя расступились.

Собор окружил меня изобилием желто-зеленых тонов и запахом благовоний. Шаги удаляющейся Настоятельницы поднимались к одетому в лепнину своду. Очаги, расположенные вдоль боковых нефов, наполняли грандиозное строение приторным теплом.

— Постой, — борясь с нерешительностью, я окликнула мать и, осмотревшись, засеменила за ней.

— Не приближайся ко мне! — женщина обернулась и застыла, прекрасная и ужасающая, в своем испуге и презрении.

— Все хорошо, я не причиню тебе вреда, — я замедлила шаг, стараясь впитать каждую черту ее лица. Но чем дольше я смотрела, тем больше мне хотелось отвести взгляд и отступить. — Я только хотела поговорить.

— Стой, где стоишь! Ты, порождение проклятой крови, как посмела ты осквернить своим присутствием святость собора Всевидящей Матери?! Кто дал тебе право отнять у великодушной властительницы ее жизнь?! — слова матери пощечиной ударили меня. Что-то внутри хотело крикнуть, что в нас течет одна кровь, но я сдержала этот отчаянный порыв. Сайл говорил, что моя мать утратила рассудок, но я до последнего считала это преувеличением.

— Послушай, мы можем поговорить о Церкви в любой другой раз, но сейчас я хочу…, — я сделала шаг вперед и тут же отпрянула под гневным взором Настоятельницы. Собранные в высокий пучок волосы растрепались, а глаза яростно сверкали.

— Не смей подходить, отродье Проклятого!

— Да выслушай же ты меня! — от моего крика пламя в очагах пугливо дрогнуло, выпустив клубы едкой копоти. — Я тебе не враг. Ты помнишь, кто ты? Помнишь, что девятнадцать лет назад у тебя родились сын и дочь? Помнишь это? Мальчика забрали, а Орлея сказала тебе, что второй ребенок был мертворожденным. Она солгала. Вот я, стою перед тобой, и, ради всего святого, хватит на меня так смотреть!

— Ложь! Грязная ложь из грязных уст! — отрезала мать. — У меня был сын, но он погиб, я чувствую, что его нет среди живых. А дочери у меня отродясь не было. То, что родилось мертвым, никогда и не существовало.

— Что ты такое говоришь? — я болезненно зажмурила глаза. — Посмотри на меня! Посмотри, и скажи, что ты видишь!

— Чудовище. Проклятого монстра, что сеет только страх и разрушение. Убирайся. Прочь! — Настоятельница взмахнула тонкой рукой, и я почувствовала боль от пореза возле на скуле. На дрожащих от напряжения пальцах, коснувшихся лица, багровела кровь. Подняв на мать взгляд, я успела заметить, как изменилось ее лицо, когда порез залечился, вобрав в себя остатки влаги с водного лезвия.

— Порождение Проклятого! Сгинь! — сдавленно прошипела она, но я уже не видела ее исказившегося в гневе лица.

Сжав кулаки, я поспешно шла к выходу из собора, где в тени колонны стоял Люфир. Я не чувствовала исходящих от меня волн жара, но слышала, как трескается камень пола, а пламя алчно лижет каминные арки.

— Закончим с оставшимися делами и вернемся к отцу, — я остановилась, поравнявшись с безмолвным Люфиром. Бурлящий внутри жидкий огонь остывал, превращаясь в сковывающий тело и чувства лед. — Мне опротивел этот город.

* * *