Наследие богов, или рождественские приключения О'Коннеллов (СИ)

Одной рукой держа сундук, а другой сжимая рукоятку «люгера», фон Штейнгейль выглянул из купе и осмотрелся. Он заметил Бруно, бегущего к ним. Людвиг снова вошёл в купе, а командир отряда СС, остановившись в проёме, с ходу выпалил:

— Они здесь: О’Коннелл и его семья! И с ними ещё женщина и двое мужчин: один — меджай, а второй какой-то странный, лысый и всего лишь в набедренной повязке. По всей видимости, это он вызвал песчаную бурю…

— Что? — не могла поверить услышанному Анна.

— Я видел, как этот тип разгоняет вокруг них песок, словно прокладывает коридор…

— Колдун или что-то вроде того, — задумчиво произнёс Людвиг, но быстро спохватившись, спросил. — Где твои люди?

В этот момент из соседнего купе вылезли те двое, что оставались охранять Людвига и Анну и встали в коридоре рядом со своим шефом. Тот обернулся на них, а затем ответил:

— Они готовятся атаковать…

В подтверждение его слов в этот момент где-то в отдалении застрекотали выстрелы, приглушённые закрытыми наглухо окнами.

— Смотрите! — один из солдат указал пальцем на окно купе. На несколько мгновений песчаная буря пропала, и через стекло снова стало прекрасно видно окружающий пейзаж.

Но не успели фон Штейнгейль и остальные обрадоваться, как пески возобновили свой круговорот, и за окном всё снова заволокло.

— Скорее в паровоз. Нам нужно убираться отсюда! — Людвиг посмотрел на Бруно. Тот понимающе кивнул.

Спустя считанные секунды он с двумя бойцами в полном вооружении уже бежал вслед за Анной и Людвигом сквозь вагоны вперёд. Втроём они, защитив лица платками и очками, пробрались через вагон с углём к паровозу, где, естественно, вызвали вопросы у машиниста и его помощника.

— Эй, кто вы такие? Сюда нельзя посторонним!

— Заткнись, старик! — бросил ему Бруно, держа в руке пистолет. — Давай трогай!

— Но буря!.. — попытался было возразить помощник.

Вместо ответа Людвиг просто застрелил несчастного паренька. После этого он навёл дуло на самого машиниста и коротко и ясно приказал:

— Живо! Хочешь жить, поехали немедленно!

Взглянув на тело своего коллеги, а затем с ненавистью посмотрев на фон Штейнгейля, старик-машинист всё же начал приготовления к отправке. В небольшой кабине паровоза всем присутствующим было тесно, так что от трупа быстро избавились.

— Эй, подождите меня! — крик заставил Людвига и остальных обернуться. Это произнёс оставшийся в живых третий солдат, который нырнул внутрь вагона, когда Имхотеп быстро восстановился после ранений.

Бедолага решил, что разумнее будет попытаться спастись бегством и, пользуясь тем, что внимание О’Коннелла, Имхотепа и Ардета Бея переключилось на раненную Иви, что есть сил побежал обратно в вагон, где они с остальными ехали. Не найдя никого из членов своей команды, он припустил дальше вперёд, сообразив, что те наверняка также попытаются сбежать. И вот теперь этот малый, видя, что все остальные уже находятся в паровозе, в отчаянии издал свой крик.

— Отцепляй вагоны и прыгай в уголь! — тут же закричал в ответ фон Штейнгейль. Конечно, его заботила не безопасность бойца — просто герцог сообразил, что раз тот появился здесь один, то остальные погибли, а противник движется к ним, и необходимо избавиться от балласта, который мешает им быстро скрыться.

Пока солдат лихорадочно разбирался с механизмом сцепки, Рик и Ардет Бей, которые теперь бежали в авангарде, преодолели коридор последнего вагона и показались в проёме тамбурной двери. Двое эсэсовцев, державших на мушке это направление, тут же открыли огонь, и О’Коннеллу с меджаем пришлось срочно искать укрытие. Пока Людвиг следил за действиями машиниста, к ним присоединились и Бруно с Анной.

Рик и Ардет Бей стали попеременно стрелять в ответ, высовываясь из-за углов тамбура. Иви, Алекс и Анк-су-намун находились позади, благоразумно не мелькая на линии огня. Имхотеп на этот раз также предпочёл не вмешиваться, хотя и мог бы.

В результате перестрелки был убит один из солдат в паровозе, а одна из пуль Рика оцарапала щёку Бруно, но тот, в свою очередь, ранил Ардета Бея в плечо. Солдат, который отцеплял вагоны, также погиб, однако успел перед этим развинтить механизм. В итоге, паровоз и вагон с углём стали стремительно отрываться от остального состава.

Когда Рик и другие сообразили, что произошло, было уже слишком поздно догонять противника. А ухмыляющийся Людвиг, видя беспомощность своих врагов, подмигнул ему на прощанье.

— Ты как? — спросил О’Коннелл у меджая.

— Пустяки, — процедил сквозь зубы Бей, зажимая рукой кровоточащую рану.

Оба спрыгнули на рельсы, а следом за ними то же самое сделали и остальные.

— Господи, они уходят! — воскликнула Эвелин и, обращаясь к жрецу, спросила. — Ты ничего не можешь сделать?

— Они слишком быстро движутся… — Имхотепу нелегко было признать своё бессилие.

— Что же теперь делать? — устами Алекса был задан вопрос, который волновал всех присутствующих.