«Наследие Дерини»

Чуть позже вечером, освободившись наконец от своих обязанностей, сэр Роберт Эйнсли прошел к шатру, где располагались на ночлег горцы, которые присоединились к отряду его отца несколько дней назад. Их капитан отыскал его нынче поутру и дал новые указания.

– А я все ждал, когда же вы сюда доберетесь, – сказал ему Джесс Мак-Грегор, пригласив присесть у тускло горящей лампы за походным столиком. – Хорошо, что сейчас не так холодно. Насколько я понимаю, вы смогли все передать Катану.

– Да.

– Отлично. Тогда садитесь и посмотрим, что он сумел передать вам обратно. Все остальные будут спать крепко и ничего не заметят.

Роберт оглядел людей, мирно спящих в палатке, но те и впрямь не шелохнулись, и, как и было велено, он поближе подвинулся к Джессу. Тот крепкими руками обхватил его голову, прижимая большие пальцы к вискам, – и время словно остановилось. Когда Роберт вновь пришел в себя, то услышал глубокий вздох Дерини, и сильные пальцы его принялись разминать напряженные мускулы на шее рыцаря, прежде чем отпустили его. Роберт ощутил себя приободрившимся и окрепшим, словно после хорошего отдыха, хотя и знал, что заснет немедленно, едва лишь сумеет добраться до постели.

– Вы отлично справились, – прошептал Джесс. – И он тоже справился великолепно, несмотря на все, через что ему пришлось пройти.

Роберт кивнул.

– Я и сам этому поразился.

– Но самое главное – он жив, – прошептал Джесс, устремляя взгляд на горящую лампу. – Через пару дней мы доберемся до Ремута, и если будет на то воля Божья, то келдорцы окажутся там вскоре после нас. Как только это произойдет, то, полагаю, что события станут развиваться очень быстро, к лучшему или к худшему. – Он покосился на Роберта. – Страшно?

– Нужно быть глупцом, чтобы не бояться, – признал Роберт, кивая. – Но это не удержит меня от того, чтобы исполнить свой долг.

Джесс улыбнулся.

– Вот и славно. Вы помогли нам куда больше, чем сами об этом знаете. Пока оставайтесь неподалеку… возможно, сумеете каким-то образом связаться с Катаном. Тогда я дам вам знак, что следует делать. А теперь идите и выспитесь, как следует.

Когда молодой человек ушел, Джесс погасил лампу и улегся на свой тюфяк, чтобы передать все новости Джорему, который был готов присоединить этот последний кусочек головоломки к той большой картине, которая составлялась сейчас военными стратегами в михайлинском убежище, в том самом, что уже почти десять лет давало укрытие изгоям-Дерини.

«А сам ты не сможете подобраться к Катану?» – спросил его Джорем.

«Не уверен, но, по крайней мере, до Ремута мы довезем его в целости и сохранности. Что слышно от келдорцев?»

«Они уже в пути, – донесся ответ. – Скорее всего, задержатся всего на два или три дня».* * *

В тот же самый час в Ремуте значительно поредевший королевский совет выслушивал последние вести, достигшие столицы из королевского войска. Архиепископ Хьюберт ужинал с Таммароном, Ричардом и Секоримом. Чуть раньше он присутствовал на похоронах архиепископа Орисса, – это затянулось надолго за полдень, когда они наконец упокоили тело Орисса рядом с его предшественниками в епископальной крипте под большим алтарем собора.

Теперь они наслаждались вином и сластями, отдыхая после тяжелого дня и обсуждая дальнейшие планы. Таммарон с Ричардом по-прежнему были в трауре, Секорим, как и положеноCustodes,всегда носил черное, а Хьюберт нынче в честь похорон сменил свое обычное пышное одеяние на простую черную рясу, оставив лишь широкий кушак епископского пурпурногоцвета, повязанный вокруг необъятной талии, – а также пастырское кольцо и украшенное аметистами распятие на груди.

Именно за это распятие ухватился он пухлой рукой, когда стражник впустил утомленного с дороги гонца с гербом Кулди на плече, – это был сэр Ронделл, старший из оруженосцев лорда Манфреда. Скинув перчатки, Ронделл опустился на колени перед Хьюбертом, поцеловал его кольцо и остался так стоять, склонив голову, покуда дверь за ним не закрылась. Хьюберт заметил, что руки гонца дрожат.

– Что, мой брат мертв? – негромко спросил Хьюберт.

Ронделл покачал головой и лишь тогда осмелился поднять глаза.

– Нет, ваша милость. С лордом Манфредом все в порядке. Я… со скорбью должен сообщить вам, что скончался король…

– Что?

– Когда? Где?

– Дайте ему закончить! – рявкнул Хьюберт и вскинул руку, чтобы остальные замолкли. – Говори же! Как это случилось?

– В монастыре святой Остриты, на берегу Эбора, три дня назад, – выдавил Ронделл. – У него была сильная горячка. Рука… воспалилась, и ее пришлось отнять. К несчастью, он не пережил операцию.

Изумленный гул голосов затих, когда Хьюберт медленно перекрестился. Розовое круглое лицо его сделалось пепельно-серым, а губы задрожали.

– Тебе… известно что-то еще? – прошептал он через несколько секунд.

– Да, ваша милость. – Посланник поднялся на ноги, наконец овладев собой. – Но могу ли я предложить, чтобы все перешли в зал совета? – Он коснулся рукой груди. – У меня есть еще некоторые сведения, которые лорд Манфред просил передать всем вам. Однако это лучше всего сделать в совершеннейшей тайне.