«Наследие Дерини»

– Да, мы удовлетворены, – произнес он негромко. – Если никакого приложения к завещанию не существует, то Манфред, вероятно, сделал именно то, что надлежало сделать еще некоторое время назад. Думаю, что та версия случившегося, которую мы предложим окружающим, их вполне удовлетворит. – Он покосился на Секорима, который был последним из присоединившихся к заговору. – Вы с этим справитесь, Секорим? Если нет, скажите сразу, и я отошлю вас в какое-нибудь дальнее аббатство, где вы сможете в мире и покое прожить до конца дней своих… если только сами останетесь спокойны.

Разумеется, это было ложью чистой воды, поскольку он приказал бы убить Секорима на месте, если бы тот хоть на мгновение заколебался. Но у аббатаCustodes,хотя он явно был потрясен услышанным, даже ресницы не дрогнули, когда он с серьезным видом кивнул.

– Ваша милость, я принес вам обет повиновения, – прошептал он. – Меня очень опечалила весть о безвременной кончине короля, но я убежден, что о нем заботились наилучшим образом.

На губах Хьюберта мелькнула самодовольная усмешка.

– Ну что ж, теперь я вижу, что мы с моим новым архиепископом Ремутским найдем общий язык, – заявил он. – Однако довольно об этом. Теперь мы стали регентами при новом короле. Сейчас слишком поздно, чтобы поднимать его с постели, однако матери следует сообщить печальные вести. Очень бережно, дабы скорбь ее не повредила нерожденному младенцу… и в присутствии лекаря, который немедленно даст ей успокоительное снадобье. После того как она как следует выспится, надеюсь, что шок уже пройдет, и она сможет поутру сопровождать нас в детскую к мальчику. А тем временем я усилю стражу у его покоев, однако до завтрашнего дня мы никому не должны сообщать о смерти короля. Вы согласны?

Остальные поспешили кивнуть, и он поднялся с места.

– Что ж, вот и отлично. Таммарон, пожалуйста, позовите мастера Джеймса и скажите ему, чтобы он приготовил снотворное для ее величества.* * *

Чуть позже, когда Райсиль расчесывала королеве волосы перед сном, вошел архиепископ Хьюберт с одним из придворных лекарей, дабы сообщить королеве о смерти ее супруга. Райсиль догадалась, в чем дело, едва лишь они показались на пороге и стиснула руку королевы… И тут же поняла, что королева также обо всем догадалась, не успел еще Хьюберт и рте раскрыть. Побледнев, Микаэла сперва вскочила со стула, а затем вновь опустилась обратно, прикрыв лицо рукой, и Райсиль постаралась, как могла, смягчить шок, вызванный неумолимыми словами архиепископа.

– Полагают, что он не очень мучился, сударыня, – произнес Хьюберт негромко. – У него просто не осталось сил, чтобы пережить операцию. Я очень сожалею. Я попросил мастера Джеймса приготовить для вас снотворное. Очень советую вам выпить его – ради блага нерожденного ребенка, если даже и не ради вас самой. Поутру, если желаете, я… позволю вам сообщить обо всем юному Оуэну. Разумеется, теперь он становится королем, и нужно издать соответствующий указ и подготовиться к церемонии. Но, полагаю, что нет нужды будить его в столь поздний час.

Микаэла без единого слова кивнула, и Райсиль, взяв чашку у лекаря, протянула ее королеве и заставила выпить до дна. Та покорно повиновалась, и, с трудом переставляя ноги, отправилась в опочивальню. Вскоре она заснула. Слезы придут к ней лишь только поутру…

Глава XXXI

В чести ли дети его, он не знает.[32]

Микаэлу разбудил медленный глухой перезвон церковных колоколов и тупая боль в сердце от сознания того, по кому они звонят. Рядом с ней, одетая, лежала Райсиль, которая была ее верной хранительницей всю эту ужасную ночь. Заметив, что Микаэла шевельнулась, девушка ласково тронула ее за запястье.

– Мика, ты должна быть сильной, – прошептала она.

Микаэла с тяжким вздохом обернулась к ней, радуясь, что ее не оставили в одиночестве в столь страшный час.

– У меня словно все онемело внутри, – отозвалась она. – Я знаю, что его больше нет, но почти ничего не чувствую. Это ты так устроила?

Райсиль медленно кивнула.

– Ты ожидаешь ребенка, а другой твой малыш сегодня будет особенно нуждаться в тебе. Мне не довелось потерять мужа, но мне было всего семь лет, когда умер отец. – Она тускло улыбнулась. – Когда я узнала об этом, мне пришлось всего лишь справляться со своим горем, хотя оно было безмерно. Но я-то, конечно, не стала в тот день королем.

Микаэла почувствовала, как слезы навернулись ей на глаза, но постаралась сморгнуть их, и решительно вытерла глаза рукой.

– Я попытаюсь, – прошептала она. – Помоги мне одеться. Я хочу быть готова, когда они придут, чтобы отвести меня к Оуэну. Как ты думаешь, он ни о чем не догадался, когда услышал колокола?

Райсиль покачала головой.

– Он еще совсем маленький. А за последние дни колокола звонят довольно часто.