Наследие Десяти

– В этом мы с вами равны. Для меня способности герцогини, как и само ее существование, стали таким же сюрпризом, как и для вас. Но одно я могу сказать точно – это только начало.

Выпрямившись, он оглянулся и посмотрел на Андрея с нескрываемым презрением.

– Знаете, как Десять покоряли галактику? Все так любят это представлять… Великие завоеватели! Гении! Хранители мира! Отцы-прародители! Почти что боги! Знаете, как все было на самом деле? Что творили эти самые боги? До космической эры Млечный Путь населяли по меньшей мере несколько десятков рас. Догадываетесь, что сделали с ними Десять? – На мгновение по лицу Кристиана прошла тень. – Сравняли с землей, вычищая территории для нашего светлого будущего. Валентин Понтешен сыграл при этом далеко не последнюю роль. Он уничтожал целые планеты, разрушая сознание разумных существ, ломая их сущность, пока они, корчась от боли, не испускали дух. Представляете масштаб его силы?

Чуть склонив голову, Кристиан посмотрел на Андрея в упор. Его губы сжались в тонкую линию, а серые глаза были словно осколки стекла. Внезапно синяки под ними вновь показались юноше пугающе яркими.

– Скажите мне, – продолжил Диспенсер, – когда вы вытащили Понтешен с Мельниса, она выглядела так же, как сейчас?

Вздрогнув, Андрей поднял на Кристиана болезненный взгляд. Ему не нужно было уточнять, что именно тот имел в виду. Конечно, он не мог не заметить пугающих перемен, произошедших с Марией за те два месяца, что она провела в Диких лесах. То, как впали ее глаза, осунулось лицо и посерела кожа, как она похудела и, казалось, изо дня в день продолжала терять в весе. Он убеждал себя, что все дело в стрессе и усталости. Он настойчиво просил Дору не перегружать девушку работой и заставлял Лею тщательно следить за ее питанием, но все было без толку. С каждым днем Мария выглядела все хуже, будто была тяжело больна. Только вот миссис Харрис лишь обессиленно разводила руками, не находя в ее анализах никаких патологических отклонений.

Кристиан грустно усмехнулся.

– Ни вам, ни кому-либо еще никогда по-настоящему не понять, каково это – обладать способностями Десяти, быть рабом собственного дара… Чувствовать, как просыпающиеся силы медленно завладевают телом и разумом, высасывая из тебя жизнь. На долгие годы забыть о нормальном человеческом отдыхе, вновь и вновь погружаясь во сне в чудовищные коллективные воспоминания Десяти. Вам не понять, Андрей Деванширский, каково это – видеть своими глазами, как всеми любимые основатели лиделиума выжигали, вырезали, топили, сводили с ума миллиарды живых существ, населяющих галактику задолго до нас. Каждую ночь на протяжении долгих лет. Снова и снова, снова и снова… То, что случилось с Марией, – только начало. Мельнис – только начало. Каждый день может стать последним, до тех пор пока она не научится контролю. К счастью, – ожесточенно улыбнулся Кристиан, – мне на личном опыте известно, как этого достичь. Кроме меня, ей некому помочь.

Легко прислонившись к стене, Андрей сделал несколько коротких вдохов, из последних сил сдерживая нервную дрожь.

– Как благородно – вы проделали такой путь, чтобы оказать ей помощь?

Кристиан улыбнулся уголком рта:

– Благородные порывы мне не чужды, но ваши войска в Данлийской системе меня сейчас волнуют куда больше. Что же касается герцогини… Не то чтобы я горел желанием с ней возиться. Поэтому, если вы решите прямо сейчас, пока еще есть такая возможность, расправиться с ней быстро и безболезненно – возражать не буду. Признаться, нам всем это существенно облегчило бы жизнь! Но… – он прищурился, покрутив ладонью, – есть некоторые сложности. Мы тут с вами вроде как враги… Убийство Понтешен без суда и следствия – громкое дело. Надеюсь, вы не осудите меня, когда я сообщу об этом в Галактический Конгресс, чтобы как можно скорее отправить вас на плаху.

Андрей сглотнул:

– Есть еще один вариант…

– Честно сообщить в Галактический Конгресс о том, что наша Мария Эйлер сделала с Мельнисом, – кивнул Кристиан. – Ее, конечно же, осудят и казнят. Но, видите ли, в чем дело – раскрыв всему миру, на что способны Понтешен, вы тем самым также поставите под удар меня и всю мою семью. А этого я, уж простите, допустить не могу. К тому же, – он добродушно махнул рукой, – давайте признаем, что все варианты, где Мария Эйлер погибает, для вас неприемлемы. Вы скорее перережете себе горло, чем допустите, чтобы с ее головы упал хоть волосок.

– Что тебе нужно? – еле слышно произнес Андрей. Он и сам не заметил, как обратился к Диспенсеру на «ты», однако Кристиан не придал этому ни малейшего значения.

– Рад, что мы наконец-то перешли к делу! – бодро отозвался он. – У меня всего несколько условий. Никакой наглости. Как‐никак, я у вас в гостях.

До боли сжав челюсти и сцепив руки за спиной, Андрей поднял на него тяжелый взгляд:

– Какие условия?

Улыбка с лица Диспенсера исчезла так же мимолетно, как и появилась.