Наследие Десяти

– Кто бы что тебе ни говорил, – болезненно сказал он, – я не хотел этого. Я правда не хотел, но у меня не было выбора…

Питер взвыл от бессилия. Алик пошатнулся, и лишь Андрей остался неподвижен. Он стоял на промозглом ледяном ветру, который с ожесточением трепал его волосы, но ни разу даже не передернул плечами. Его красные глаза выделялись на белом как мел лице, пока он неотрывно смотрел на Марка. Мне казалось, я физически ощущала исходящие от Андрея волны бессилия, опустошения и боли. Это было так ярко и мучительно, будто мы делили одно сердце на двоих.

– Леонид сказал, что это наш шанс, – изнеможенно выдавил Марк, когда на его глаза навернулись слезы. – Он сказал, что, если мы получим систему Каас, это решит все наши проблемы. Мельнис был никому не нужен. Он сказал, никто не узнает, никому не будет дела до одной несчастной базы, тем более после трагедии на Кериоте…

– Это ты сообщил дяде о том, что Мария с Андреем полетят на Мельнис… – сказал Алик. Его челюсть дрожала не то от холода, не то от с трудом сдерживаемого презрения. – Ты рассказал ему о пятом штабе, и он послал своих людей уничтожить их корабль!

Марк поднял безумные глаза на Алика, будто только сейчас обнаружил его присутствие, и тут же вновь перевел их на Андрея.

– Я не знал, что ты будешь на том корабле! – закричал он, и от отчаяния в его голосе меня передернуло. – Ты знаешь, я бы никогда не позволил этому случиться! Я был уверен, она полетит одна! Я был уверен… – он задыхался, – я бы скорее сам сел на этот гребаный корабль, чем позволил тебе рисковать жизнью! Я думал, там будет только Эйлер, только она…

Марк посмотрел на меня сквозь слезы – с яростью, ненавистью и нескрываемым отвращением, и мое сердце тяжело ухнуло вниз. Я заметила, как в тот же момент Алик подорвался на месте, бросившись к Крамеру, но Андрей его остановил. Он все еще стоял в метре от друга, делая частые, неглубокие вдохи. Его глаза смотрели сквозь Марка, в пустоту.

– Почему ты пошел на это? – безжизненно спросил он. – Почему не остановил Леонида?

Марк болезненно скривился, будто слова признания насильно вырывали у него из груди.

– Он сказал, что, если мы не вернем систему Каас, он продаст меня как кусок мяса в постель какой-нибудь лиделиумской потаскушке, чтобы поправить наше положение. А также выставит на аукцион все имения моих родителей, избавится за копейки от всего, что от них осталось…

– Ты хоть сам слышишь, как омерзительно звучишь! – выдохнул Питер. Его трясло от ярости.

– Ты не имеешь права меня презирать! – сорвался Марк, бросившись в его сторону. – Не имеешь права играть в святую невинность! Адлерберги виноваты не меньше! Получив с десяток сигналов бедствия, вы спрятали голову в песок! Ни вы, ни Дикие леса не отреагировали на призывы о помощи! В отличие от вас, мы хотя бы не трусы!

Андрей сжал кулаки.

– Говоришь, Дикие леса не отреагировали на помощь? – тихо повторил он, и от его голоса у меня по спине прошла холодная дрожь. – Ты подтирал все сообщения от Лехардов, а теперь обвиняешь нас в бездействии?

– Я понятия не имею, кто скрывал сигналы с призывами о помощи в Диких лесах! – в отчаянии закричал Марк. – Дядя не собирался подрывать Мельнис! Он решился на это только тогда, когда Дикие леса и Адлерберги проигнорировали все призывы. Лехарды обратились к нам за помощью в первую очередь, и он выжидал. Перед тем как отправить свои корабли к Мельнису, он выжидал, что предпримет Нейк Брей, что предпримут Адлерберги, но вы все дружно решили отмолчаться! И тогда…

– И тогда он решил воспользоваться ситуацией в своих интересах, – с трудом сдерживая отвращение в голосе, закончил Алик. – И послал корабли уничтожить Лехардов, а вместе с ними и всю базу в надежде, что никто, как и в случае с Кериотом, не станет разбираться в случившемся…

Изнуренно отшатнувшись, Андрей впервые за долгое время посмотрел на меня, и я почувствовала, как от одного его взгляда мое сердце разорвалось на куски. Я ощущала его бессилие, отчаяние и ярость, слышала его мысли, как если бы они были мои собственные. Я хотела перестать. Я хотела отвернуться, но все мое существо против воли тянулось к нему, пытаясь забрать хотя бы часть этой боли.

– Я не хотел, – повторил Марк, задыхаясь от слез. – Я правда не думал, что все так обернется. Дядя обещал мне, что все забудут о Мельнисе. Он обещал, что никто не пострадает. – В покрасневших глазах Крамера, обращенных к Андрею, читалась мольба. – Я не знал, что ты полетишь на Мельнис, не знал, что вина падет на Адлербергов. Когда это произошло, я ничего не мог сделать, я пытался все исправить, но не мог…

Питер отвернулся, прижав покрасневшую от холода ладонь ко рту и пытаясь из последних сил сдержать эмоции, разрывающие его изнутри. Алик дрожал.

– Ты хоть понимаешь, что сотворил, Марк? – хрипло сказал он. – Ты не просто согласился на уничтожение двух миллионов человек. Ты был готов убить Марию и отправить под суд Адлербергов отвечать за ваши с дядюшкой зверства.