Наследие Десяти

– Вот уж не думала, что самым здравомыслящим из вас всех окажется Питер, – горько усмехнулась Муна. – Похоже, он единственный, кто не верит в ряд счастливейших совпадений, что окружают ее на каждом шагу. Сначала чудесное спасение с Кериота, потом с Мельниса, уловка с пятым штабом и предателем, близость с Триведди, и – о удача! – у нашей гостьи из пятьдесят третьей касты даже оказывается доступ к личным данным Рейнира по «Стрельцу А». Данным, что этот взбалмошный сноб был готов защищать ценой собственной жизни. Что с тобой происходит, Эндрю? Ты ослеп? Умоляю, скажи, что все, что я вижу в последнее время, – я имею в виду то, как вы сблизились, – хороший спектакль. Скажи, что это часть твоего плана и ты ей не доверяешь так же, как и все мы! Потому что ты точно не идиот… хоть иногда и ведешь себя как псих.

Кажется, выжидая ответ Андрея, я и вовсе перестала дышать. Кровь шумела в ушах, и биение пульса болезненно отдавалось в висках. Пытаясь не упустить его слова, я вжалась в дверь так сильно, что тело буквально свело от напряжения.

– Тех, кому я доверяю, можно пересчитать по пальцам одной руки, – наконец отозвался он.

– И?

– И Мария Эйлер определенно не входит в их число, – закончил Андрей.

От гнева потемнело в глазах. Ноги подкашивались, и, отшатнувшись от двери, я обессиленно прислонилась к стене напротив. Муна с облегчением отозвалась на слова Андрея. Он говорил что-то еще, и его тихая, но оживленная речь то и дело прерывалась комментариями девушки, но я уже не могла разобрать слов. Гул собственных хаотичных мыслей заглушал все окружающие звуки. Не знаю, сколько я еще простояла там вот так, чувствуя, как гнев растекается по венам, пока дверь не распахнулась и на пороге не показалась смуглая темноволосая девушка с миндалевидными, как у Алика, глазами. Я узнала ее сразу же – ранее мы уже пересекались: сначала на совете Брея, а после у трапа корабля по прибытии с Мельниса.

Подняв на меня глаза, полные ненависти, Муна на несколько мгновений замерла на месте, после чего, грубо усмехнувшись, бросила на Андрея последний многозначительный взгляд, быстро сбежала по лестнице и скрылась за дверью.

Прямо посмотреть на Андрея было определенно худшим решением. Застыв в нескольких шагах от порога, я физически ощущала исходящие от него волны холодной ярости. Зеленые глаза бешено блестели, и мне даже показалось, что при взгляде на меня его бледное лицо вдруг покрылось болезненным румянцем – не то от внезапного смущения за сказанное ранее, не то от с трудом сдерживаемого гнева.

– Даже спрашивать не буду, подслушивала ли ты, – процедил он.

Я нашла силы заглянуть к нему в глаза и не отвести взгляд:

– Нужно поговорить.

– На собрании ты сказала достаточно, – безэмоционально констатировал Андрей, внезапно приняв самый равнодушный вид, на какой только был способен. Он уже собирался захлопнуть дверь перед моим носом, как в последний момент я подскочила к двери и перехватила ее с другой стороны:

– Нужно поговорить.

Такого напора Андрей явно не ожидал, и всего на секунду в его глазах проскользнула тень изумления. Замерев, он еще раз окинул меня пристальным взглядом и, тяжело вздохнув, слабо потянул дверь на себя, приглашая войти. Отойдя в глубь комнаты, ближе к окну, он отвернулся и перехватил руки за спиной, всем видом демонстрируя, как ему нестерпимо мое общество.

– За все время, что я провела в Диких лесах, не было ни дня, когда бы Джон Килси не допрашивал меня на хертоне, – начала я, прикрыв за собой дверь. – С самого прибытия с Мельниса я ежедневно с утра до ночи провожу в геологическом отделе, пытаясь расшифровать данные пятого штаба, и давай признаем, пока они – наша единственная возможность узнать, что там произошло на самом деле. – Мой голос дрогнул, когда я попыталась сдержать подступающую ярость. – Я пашу как проклятая, пытаясь найти предателя. Пытаясь… пытаясь все исправить, оправдать нас перед Диспенсерами и Галактическим Конгрессом. Пытаясь оправдать тебя перед ними!

Повернувшись, Андрей полоснул меня гневным взглядом и приподнял бровь.

– Я веду себя несдержанно… – уже тише продолжила я, чувствуя, как от волнения пересохло в горле. – Я позволяю себе то, что не должна, это правда. Мне стыдно за то, что было на собрании, но с самого первого дня здесь я только и делаю, что каждый час, каждую гребаную минуту доказываю свою верность. Я помогла добраться до Мельниса, минуя посты кристанских кораблей, я добыла данные пятого штаба, а сейчас вы требуете, чтобы я передала личные архивы Триведди!