Наследие Дракона

– Ка Ату, – прошептала Сулейма. Она сложила руки вместе и поежилась. У нее похолодело внутри. – Моего отца.

– Твоего отца. И ты станешь Са Ату, если атуалонцы получат то, что хотят. Я бы не говорила тебе об этом, если бы могла. Если бы это было в моих силах, я избавила бы тебя от этого пути и смотрела бы, как ты скачешь рядом со своими соплеменницами, гоняешься за мужчинами и растишь добротных лошадей… К сожалению, таких сил мне не дано.

– Зачем ты мне все это говоришь?

Сулейма почувствовала сухость в горле. Она не смела глянуть на верховную наставницу, но и наблюдать за играющими джа’акари не хотела, поэтому подняла глаза на Дракона Солнца Акари и обвинила его в собственных слезах.

– Ты меня ненавидишь? Они хотели бы сделать меня такой же, как он.

Одна-единственная слезинка скатилась по ее лицу, обжигая прохладную кожу.

– Ненавидеть тебя? – Ани взяла руки Сулеймы в свои и коснулась губами кончиков ее пальцев. – Разве это возможно? Я никогда бы не смогла тебя возненавидеть, эхуани. А что касается твоего превращения… – Она отпустила руки Сулеймы и улыбнулась сквозь подступившие слезы. – Для того чтобы превратить тебя в то, чего ты не желаешь, потребовалась бы магия посильнее той, что управляет Ка Ату, сильнее, чем магия всех правителей и чародеев из Трех Держав, вместе взятых. Они не знают тебя так, как знаю я. – Она наклонилась и поцеловала Сулейму в лоб. – Ты – упрямая деваха с головой чурры.

Сулейма откинулась на подушки и потерла голову, жалея, что вышла на палящее солнце. Ани похлопала ее по колену и встала.

– Прошу прощения за то, что утомила тебя, но не за то, что сказала, о чем другие молчат. Я не могла допустить, чтобы ты с закрытыми глазами ступила в яму, полную гадюк. Мы с тобой можем больше не увидеться до моего отъезда. Нам с Аскандером нужно будет сопровождать партию соляных горшков – щедрый подарок твоего брата. Мне он, к слову, пришелся по душе.

– С Аскандером? С первым хранителем? – Сулейма зажмурилась и мягко рассмеялась. – Значит, ты продолжаешь за ним охотиться, верно?

– Ты неисправима. Охотиться и ловить, если для тебя это одно и то же.

– Передай ему привет. – Сулейма зевнула – так широко, что могла бы вывихнуть челюсть. – И этот твой Иннахиль… Я хотела бы с ним встретиться…

– Джай ту вай. – Голос Ани звучал очень мягко, словно издали.

Казалось, будто верховная наставница плачет – однако истаза Ани никогда не льет слез.

Сулейма приоткрыла один глаз.

– Джай ту вай?

– Джай ту вай. Теперь мелюзга говорит это вместо «прощай». Это значит – «до следующей встречи».

– Вот как? Мне нравится. – Сулейма снова улыбнулась и позволила глазам закрыться, всего на мгновение. – Джай ту вай, истаза Ани.

Если Ани и ответила, Сулейма не услышала ее слов.

Она уплыла вниз, легкая, словно выпущенное в мир желание.

Сулейма плавно соскользнула в Сумеречные Земли и побежала вдоль берега. Это была широкая мудрая река, глубокая и быстротечная, и ее берега были усеяны мертвыми цветами. Ступни Сулеймы утопали в прохладном глинистом иле. Она смотрела на восток, задаваясь вопросом: отчего кажется, будто за теми сонными холмами непременно должен быть город? Девушка свернула вверх по течению и снова побежала по следам фенека.

Они резко поворачивали в сторону вечно скрытого солнца и исчезали в высокой зеленой траве. Сулейма запустила руки в прохладную листву, собирая росу, и остановилась, наткнувшись на то место, где земля была разрыта каким-то крупным и беспечным зверем. Тут следы лисицы обрывались и на последнем отпечатке лежал подарок для нее – круглый блестящий камень цвета полночных вод.

Он был величиной с яйцо ржанки, гладкий, тяжелый и прохладный. Сулейме казалось, будто у нее на ладони лежит обратная сторона луны. Девушка покатала камень между большим и указательным пальцами, и, заметив в нем сквозное отверстие, поднесла к лицу и заглянула в него…

…и уставилась прямо в подведенный углем глаз Матту Пол-Маски. Сулейма закричала, уронила камень и…

…так быстро выпрямилась, что чуть не упала со скамьи. Было темно. У Сулеймы болела шея, одна сторона лица была покрыта испариной, а одежда пропиталась запахом реки.

– Прошу прощения, Не Ату, я не хотел тебя разбудить.

Сулейма покачала головой и провела рукой по лицу. Она взмокла от холодного пота. Может быть, лихорадка, мучившая ее после того происшествия с львиной змеей, наконец отступила? Девушка начала осматривать одеяла, чувствуя себя так, словно что-то забыла, потеряла какую-то ценную вещь…

– С тобой все порядке? Может быть, принести тебе воды? – Мужской голос произнес это заботливо, но глаза за маской рыси смотрели насмешливо. – Может, меда? Я слышал, вы питаете особое пристрастие к этому варварскому напитку.

– Варварскому? – Сулейма опустила руки и нахмурилась. – А может, ты хочешь, чтобы я задала тебе варварскую трепку?