Наследие Дракона

Следуя за непочтительным гидом по закрученному лабиринту коридоров, Левиатус уже начал подозревать, что мальчишка пытается от него отделаться, но тут они прошли в широкие двойные двери и оказались в блаженной прохладе свежего воздуха. Выходит, он просидел в библиотеке много часов… Неудивительно, что у него ныла спина, а в животе бурчало. Мальчик исчез вспышкой белого хлопка и темных пяток, и Левиатус печально покачал головой. Отсюда он сможет найти дорогу к собственным покоям, но уж никак не к кухням. Его ожидала еще одна голодная ночь. Что ж, возможно, где-нибудь в комнатах найдется немного сухого мяса или другой еды.

Вечернее небо было прекрасным – оранжево-пурпурное на горизонте, чуть выше оно переходило в насыщенный оттенок синего, посеребренный первыми звездами. Большая луна Дельфа висела на небе, низкая и полная, а из-за нее стыдливо выглядывала ее младшая сестра Диди. Созвездия Эта и Иллиндры только начинали проступать на небосклоне, берясь за оружие в бесконечной войне за владычество над небесами. Левиатус улыбнулся и вдохнул полной грудью. Воздух был сладким и пах рекой. Мелкие лягушки заводили свои чудные песни. Если не считать речных тварей (равно как и земных) в купе с бросающими своих гостей без еды мальчишками, Зеера и вполовину не была такой враждебной, как он представлял.

Ветер сменил направление, принеся с собой манящий аромат хлеба с корицей, чуть менее приятный запах какого-то животного и голос, который был ему хорошо знаком. Это был Матту Пол-Маски, сын одной из отвергнутых бывших наложниц короля, человек, которому Левиатус доверял так же мало, как собственной способности достать до луны.

– Девчонка – слабосильная полукровка. Истинная дочь Ка Ату никогда не слегла бы от столь ничтожных ран. Как по мне, ей следует побыстрее умереть и позволить нам спокойно вернуться домой. Это задание с самого начала напоминало поход безумцев. Или скажешь, что я не прав?

– Говорят, что ее отравили…

– Говорят. Всякое говорят. – Матту постоянно насмехался. – А я говорю, что истинная дочь Ка Ату не может быть настолько глупа, чтобы отправиться куда-то в одиночку и попасть в капкан какого-то кина.

Левиатус вышел из-за угла здания и встретился с говорившим лицом к лицу:

– Львиные змеи – не кины.

Матту слегка повернул голову, демонстрируя изгиб щеки и сложенную в сардонической ухмылке линию рта – остальных его черт Левиатус никогда не видел. Сегодня на лице Матту была чудесно выделанная из посеребренной кожи маска быка. Массивным рогам почти удавалось скрыть хитрость, блестевшую в бледно-голубых глазах.

– Что ты имеешь в виду?

– Львиные змеи не являются кинами. Они – просто животные. Разумеется, крупные животные, но и только. – Левиатус хмуро улыбнулся. – Равно как и моя сестра не является слабосильной полукровкой. Тебе не мешало бы научиться держать язык за зубами, дорогой мой Матту. А ты… Реодус, верно?

– Верно, Не Ату.

Юный представитель драйиксовской стражи застыл, обратившись в слух, и принялся вращать глазами, как испуганная лошадь.

– Хорошо, Реодус, что ты, по крайней мере, еще не забыл, кто я такой. Тебе следует иметь в виду, что в этом деле я представляю голос своего отца и говорю, что эта девушка – моя сестра. – Он смерил обоих мужчин оценивающим взглядом. – Или тебе хочется с этим поспорить?

– Нет, Не Ату. М-мои извинения. – Солдат не мог справиться с собственным языком. – Я всего лишь… мы только…

Левиатус махнул рукой, отпуская его восвояси:

– Ступай.

Реодус удалялся едва ли не вприпрыжку и по крайней мере дважды оглянулся через плечо. Что ж, у него были на то основания. Левиатусу не хотелось бы оказаться на месте этого парня, когда Ка Ату узнает, что о его дочери дурно отзывались. Слабая полукровка, ну что ж… Человека попроще за такие вещи могли и вздернуть. Но отец всегда был слеп, когда дело касалось истинной природы Матту, и слишком много позволял сыну свергнутого им врага.

Матту обернулся и смерил Левиатуса взглядом:

– Ты уверен в этой девчонке, верно?

– Какую игру ты ведешь, Пол-Маски? Я знаю, что ты не так глуп, чтобы отрицать печать моего отца или оспаривать честь Хафсы Азейны. Во что ты в самом деле играешь?

– Может быть, я пытаюсь нащупать семена раздора, прежде чем они пустят корни? Какое тебе до этого дело?

– Слова, которые ты произносишь, имеют вес. Они играют для меня определенную роль и будут иметь значение для моего отца. Не повторяй своих ошибок и не говори ничего плохого о моей сестре.

– Прошу прощения, Не Ату. – Матту скрестил руки на груди и улыбнулся, но тут же поджал губы от гнева. – Я бы не хотел, чтобы, вернувшись, ты сказал моему суверену плохие слова обо мне.

– О, об этом можешь не беспокоиться, Пол-Маски. – Левиатус непринужденно улыбнулся, как будто они беседовали о прошлогодних винах. – Я не передам своему отцу ни слова об этом происшествии. А если ты еще раз посмеешь опорочить имя моей сестры своим грязным языком, я собственными руками вырежу его из твоего грязного рта.

Матту Пол-Маски изобразил шутовской поклон, развернулся на каблуках и постепенно растаял в ночи.