Читаем Наследие Ирана полностью

Религия мидян давно привлекала внимание ученых прежде всего благодаря упоминаниям в источниках магов. Маги были известны грекам, особенно в период после Александра Македонского, как иранские жрецы; позднее римляне и греки говорили о них как о зороастрийских жрецах. Зороастр считался (во всяком случае, уже при Ксанфе Лидянине в V[?] в. до н. э.) одним из магов, хотя в Авесте мы не находим этого слова для обозначения жрецов — последние обозначаются abravan и другими терминами 17. Это может свидетельствовать о том, что Геродот был прав, называя магов мидийским племенем. В то же время эламские таблички из Персеполя показывают, что слово magu- при Ахеменидах употреблялось в значении «жрец». Как примирить эти противоречивые сведения? Необходимо собрать все известия о магах для периода Ахеменидов и более раннего времени. Судя по эламским персепольским табличкам и Бехистунской надписи, маги были достаточно хорошо известны персам. По сообщению Геродота (I, 107 и др.), маги пользовались большим влиянием при мидийском дворе в качестве советников и толкователей снов. Можно полагать, что независимо от того, каким было положение в Восточном Иране, роль магов у персов была не менее значительной, чем у мидян. Во время жертвоприношений маги пели теогонии, «родословные богов» (Геродот, I, 132), и есть основания считать, что они исполняли эти гимны богам, по крайней мере, уже в период возникновения индийской державы, если не раньше. Специфические обряды и обычаи магов, такие, как выставление трупов на съедение птицам и зверям (Геродот, I, 140) или истребление вредных тварей, находятся в полном соответствии с ритуалом ортодоксальных зороастрийцев, как мы знаем его для более позднего времени. Все это позволяет заключить, что маги были последователями учения Зороастра. Следует, однако, иметь в виду, что ортодоксальный зороастризм как система и зороастрийская церковь вряд ли могли существовать столь рано. Различие между магом (magu-), последователем Зороастра, и незороастрийцем в это время не следует уподоблять различию между адептом какой-то религии и его противником, исповедующим другую веру. Я полагаю, что учение Зороастра было воспринято магами в Мидии, а затем и в Персиде. О том, что верования самих магов отличались известным эклектизмом, свидетельствует позднейшее употребление слова «маг» у классических авторов, а также сближение значений «маг» и «магия», особенно применительно к месопотамским жрецам. Происхождение этого слова до сих пор точно не выяснено, и удовлетворительной его этимологии не найдено 18. Нас не должно смущать частое употребление слова magi в эллинистическую эпоху и во времена Римской империи для обозначения жрецов митраистских культов и многих других религий и сект.

Таким образом, есть основания полагать, что маги были индийским «племенем», которое выполняло жреческие функции. Во время господства мидян они распространились в качестве жрецов на территории всей мидийской империи, поскольку функции жрецов оставались у магов «семейной профессией». Теогонии, которые они исполняли, были старыми гимнами, наследием еще общеарийского периода, не всегда понятными для мидян или персов, но почитаемыми прежде всего из-за их древности. Остается неясным вопрос о том, как соотносятся Гаты Зороастра и Младшая Авеста магов, если считать, что последняя, по крайней мере, почиталась магами. Проще всего, мне кажется, объяснять этот вопрос таким образом, что большинство магов не видело противоречий между «идеями» Зороастра (как они изложены в Гатах) и ритуалом, которого придерживались маги, в том числе и пением древних гимнов (Младшая Авеста). Вероучение и ритуал до сложения догматического зороастризма при Сасанидах не раз претерпевали изменения и приспосабливались к новым условиям. Поскольку обряды позднего сасанидского зороастризма восходят в некоторой своей части к индийским магам, можно утверждать, что маги стали зороастрийцами.

Не следует, разумеется, смешивать явления разных эпох. В Ведах нет индуизма в том виде, как он известен позднее. Вправе ли мы искать зороастризм, известный нам в позднем обличье, уже в Гатах? Чем было бы христианство без деятельности отцов церкви и чем бы был зороастризм без магов? Процесс смешения древних, традиционных верований и обрядов с учением о борьбе Добра со Злом был очень длительным, постепенным и, видимо, вполне закономерным.

Перейти на страницу:

Все книги серии Культура народов Востока

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
1812. Всё было не так!
1812. Всё было не так!

«Нигде так не врут, как на войне…» – история Наполеонова нашествия еще раз подтвердила эту старую истину: ни одна другая трагедия не была настолько мифологизирована, приукрашена, переписана набело, как Отечественная война 1812 года. Можно ли вообще величать ее Отечественной? Было ли нападение Бонапарта «вероломным», как пыталась доказать наша пропаганда? Собирался ли он «завоевать» и «поработить» Россию – и почему его столь часто встречали как освободителя? Есть ли основания считать Бородинское сражение не то что победой, но хотя бы «ничьей» и почему в обороне на укрепленных позициях мы потеряли гораздо больше людей, чем атакующие французы, хотя, по всем законам войны, должно быть наоборот? Кто на самом деле сжег Москву и стоит ли верить рассказам о французских «грабежах», «бесчинствах» и «зверствах»? Против кого была обращена «дубина народной войны» и кому принадлежат лавры лучших партизан Европы? Правда ли, что русская армия «сломала хребет» Наполеону, и по чьей вине он вырвался из смертельного капкана на Березине, затянув войну еще на полтора долгих и кровавых года? Отвечая на самые «неудобные», запретные и скандальные вопросы, эта сенсационная книга убедительно доказывает: ВСЁ БЫЛО НЕ ТАК!

Георгий Суданов

Военное дело / История / Политика / Образование и наука
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука