Наследие Кагана

— Або не ешь его он теперь с нами! — Вскрикнула Вагия стараясь исправить ситуацию. Медведь недовольно отошел от ратника, я подошла ближе и протянула ему руку. Он был напуган и растерян. Приняв от меня помощь, он поднялся и бросил недоверчивый взгляд на Або.

— Он… Это же …

— Он тебя не тронет, если ты не попытаешься навредить наследнице! — Проговорила недовольно ведунья.

— А как он, а как он вас слушается он же дикий… Дикий… Зверь.

— Сам ты дикий зверь… Хуже человека зверя не сыскать. — Бросила обиженно Вагия. — Мы с Або начинаем жалеть, что он тебя не съел!

Ратник бросил испуганный взгляд на зверя, потом снова взглянул на меня, и недоверчиво косясь в сторону медведя, склонил колено и опустил почтительно голову.

— Хорошо, пойдешь со мной… Будем пытаться остановить это безумие.

Ратник последовал за мной.

Остановить эту странную и бессмысленную войну было сложно. Ратники, заметив меня, как заколдованные бежали меня убивать, не смотря на то, что многие из их соратников склоняли колено. Солнце кажется уставшее от смерти крови и ненависти покинуло небосвод, оставляя нас блуждать в темноте. Большая часть ратников все же присоединись ко мне, склонив колено и признав во мне наследницу. Те кто не желал мириться с правдой, которую мы им открыли я решила не убивать и, не смотря на недовольные возгласы Даниса и Саяра я приказала их разоружить, давая им возможность подумать прежде чем принять окончательное решение.

Ночь встречала нас пронизывающим до костей холодом, с большим трудом были розженны костры, которые давали не достаточно тепла. Тела решено было сложить по разным сторонам. Данис, на удивление спокойный, смотрел на тело собственного отца в тусклом свете пылающих костров.

— Мне очень жаль! — Искренне проговорила я. Мне было странно с ним говорить после того как я вонзила меч в спину его отцу.

— Ты не виновата Айдария, он умер из-за своих убеждений… Он был плохим, он повинен в смерти моей сестры, новорожденного младенца, но его смерть не принесла мне покоя, скорее скорбь. Всем известно, что мы не были близки, он пытался убить меня, но мне больно от того, что я его потерял. Сложно представить, как я буду жить без него, без его сурового взгляда… Как я посмотрю в глаза матери…. — Слова Даниса указывали на то, что он винит в смерти отца себя, и кажется в его мыслях ему оправдания нет.

Я стояла чуть позади него, конечно, мы не были с ним друзьями, но мне были не безразличны его душевные муки, его боль потери и потому я обняла его, сомкнув руки на его груди, и положила голову на его спину. В моих объятьях он напрягся, казалось, что его неловкость я ощущаю через кольчугу, но после его тяжелого выдоха, я почувствовала, как напряжение спадает, его рука легла на мои, покоящиеся на его груди ладони.

Мне было странно его обнимать, ведь между нами произошло не мало, и чаще всего мы с ним сталкивались в спорах или же взаимных упреках, но сейчас между нами происходило нечто интимное, нечто сближающее нас и я даже допустила мысль о зарождении дружбы между нами.

Данис сделал шаг вперед, высвобождаясь из моих объятий, он обернулся, часть его лица была скрыта тенью, но я ощущала его изучающий взгляд, словно он впервые меня увидел.

— Что ты почувствовала, когда вонзила меч в спину моего отца?

— Легкую слабость, разбегающуюся по телу, я чувствовала запах его крови, он был противный, он сдавливал мое дыхание, я ощущала тошноту…

— Нет… Ты не поняла, что ты почувствовала внутри себя, как на убийство отозвалось твое сердце?

— Когда я вонзила меч в его спину, я почувствовала испуг, я почувствовала омерзение к самой себе, я услышала этот звук хлюпающей крови, увидела, как его колени подогнулись, и он упал на них. Словно в тумане, не понимая сама зачем, я замахнулась мечом и ударила по его шее… Я не понимаю, зачем терзать себя подробностями?

— Что было дальше? — Данис игнорировал мой вопрос, его интересовали лишь детали.

— Когда его голова пала с плеч, я почувствовала безумное ликование, мне казалась, что я лишилась рассудка, раз меня воодушевляет чья-то отрезанная голова.

— Это все твои чувства?

Я не могла понять, что еще хочет от меня мой ратник, казалось, словно он добивается от меня чувство стыда по отношению к воеводе, или же сожаления, но такие чувства я от убийства не испытала.