Наследие Кагана

— Я не прощаюсь с тобой Каган, я знаю, мы еще с тобой встретимся… — Затем она прошептала мне на ушко. — Наш покровитель Темрес не допустит нашей с тобой разлуки.

Когда Вагия выпустила меня из своих объятий, к нам приблизился Аяз и, нежно взяв ведунью за руку, поднял на меня свой взор.

— Я надеялась, что ты займешь место воеводы.

— К сожалению, я тоже ухожу. — Аяз проговорил это с грустью, но его глаза направленные на Вагию были полны нежности.

— Я рада, что ты нашел свое место, но место воеводы теперь не кому занять.

— Кхм … Кхм, — выдавил из себя привлекающие звуки Данис.

— Может, попросишь Фаика, вроде хорошо показал себя в бою! — Предложил Аяз.

Данис громко закашлял.

— У него мало опыта, — вмешался Саяр, придерживаясь нашей тактики игнорирования звуков от Даниса. — Может тебе устроить что-то вроде ненастоящего боя, по итогам выберешь воеводу.

— Вы чего, я наследственный воевода… Не нужно никого выбирать! — Громко проговорил Данис.

— Отличная идея Саяр, я думаю, что воспользуюсь ей. Сильнейший займет место воеводы…

— Да, думаю, это будет справедливо, — согласился Аяз.

— Это не справедливо, я воевода… Я! По крови и праву наследия.

— Для меня немного странной казалась традиция наследия воеводы, наследник же может оказаться слаб или даже глуп. — Подразнивая, Даниса сказал Саяр.

— Или даже с плохой стрижкой! — Проговорил Аяз и мы все засмеялись.

— Спасибо дорогие друзья! — Возмущенно проговорил Данис. И отошел от нас в другой конец палаты, с важным видом разглядывая настенную лепнину. Аяз, обнял меня на прощание. Это были наши первые объятия, и к сожалению они несли в себе прощание, но мое сердце наделось, что не навсегда.

— Ты действительно не хочешь делать Даниса воеводой? — Спросил Саяр, когда мы остались одни, хотя Данис в другом конце палаты немного нарушал наше уединение.

— Назначу кого-то другого, не хочу, чтобы воевода со мной постоянно спорил и при разговорах не проявлял должного уважения.

Саяр усмехнулся.

— Правильно, пусть учится следить за языком.

— Ты тоже должен уйти? — С грустью в голосе спросила я.

— Должен, и уйду, но не сегодня… Хочу убедится, что у тебя все более чем нормально, если хочешь помогу тебе выбрать нового воеводу.

— Хочу… — Мне было приятно, что Саяр не торопится меня покидать.

— Тогда, если ты не против, я провожу Вагию и Аяза до ворот.

— Да конечно.

Не смотря на то, что уход Саяра был ненадолго, он обнял меня на прощание.

Когда он ушел, я заняла свое законное место и уставилась в спину Даниса.

— Я думала ты уйдешь после того как мы установим мир на наших землях.

— Еще чего. Как я и говорил раньше думать это не твое!

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты не выносим?

— Саяр говорил, я его не слушаю… — Данис приблизился к моему креслу. — Сделаешь меня воеводой?

— Нет! — Уверенно ответила я. — Все равно ты предатель! Ты предал меня и передал в руки темсущи!

— А ты все равно пегая курочка, но это тебе не мешает быть Каганом. — Он проговорил это с таким серьезным видом, что казалось, сам верит в свое глупое оправдание.

— Я не сделаю воеводой человека, который разговаривает со мной как с равной да еще при удобном случае, называет меня курицей! Тем более даже не думает о людях, которые могут это услышать, — я была чрезмерно возмущена, но злости у меня по отношению к Данису не было. Я, кажется, уже свыклась с его весьма склочным характером.

— Насколько же ты упрямая! — Данис сделал несколько широких шагов к выходу. — А если я пообещаю не называть тебя больше пегой курочкой, хотя бы в твоем присутствии, ты сделаешь меня воеводой.

— Разумеется, — Данис скинул деловито голову, предвкушая победу, — нет, я не сделаю тебя воеводой. — Сказала я и ощутила, как напряжение спадает, внутри меня бушует ликование, когда деловитая усмешка Даниса спадает с его лица, оставляя горькое послевкусие в виде кислой и немного растерянной улыбки.

— Все равно я стану воеводой, это мое наследие… — Он подошел к двери и отворил ее, обернувшись ко мне он раздраженно проговорил; — ты упрямая ровно настолько на сколько и пегая, — за раздражительностью скрывалось еще какое-то мне не досягаемое чувство.

— Иногда упрямство спасает, заставляет идти напролом, даже тогда когда ты уже передумал. — Конечно, я уже не считала Даниса предателем, для меня он был верным соратником, прикрывающим мою спину в бою. Он был очень значим для меня, и он, конечно, заслуживал стать воеводой, но моя губительная черта характера не позволяла мне после сказанных слов пойти на попятную.

Он снова от меня отвернулся, сделал несколько уверенных шагов, а после замер что-то обдумывая.

— Знаешь упрямство очень тяжелит, поэтому ты навсегда и останешься нелетающей птицей с воеводой, что предал тебя и передал в руки темсущи.

У меня перехватило дыхание, я растерянного заморгала. Вспомнив слова ведъмицы о слабости Даниса к нелетающей птице. Но разве могла быть этой не летающей птицей я?