древнеиндийских текстах. Кроме того, мы оставили за пределами нашего рассмотрения
более крупные числа, например пятьдесят, которое было необычайно значимо не только
для кельтов, но и для древних греков, и для народов Ближнего Востока. В ирландских
текстах часто мелькают и упоминания о числе «трижды по пятьдесят», тогда как число
«трижды пять» встречается крайне редко. Числа, как и другие символы, обладают более
чем одним значением
Часть третья. Смысл повествования
Глава 10. Репертуар рассказчиков
Наверное, кому-нибудь покажется, что я всего лишь pазвлекаю самого себя и
пересказываю повести поэтов с тою же вольностью, с какой поэты их
сочиняли. Но это не так. Слишком хорошо я знаю, из какого податливого
материала созданы повести и как легко при известной сноровке и живости ума
привнести в них смысл, кторого там никогда не было. Все это я тщательно
проверил и взвесил.
В первой части книги мы познакомили читателя с главными персонажами кельтской
эпической традиции, сгруппировав их по «циклам». Хотя сказители древности,
несомненно, отдавали себе отчет в существовании таких «циклов», в каждом из которых
деиствовали особые персонажи, упоминний об этом во всей обширной литературе не
сохранилось. В дошедшей до нас классификации повести не группируются в циклы, а
события в историях жизни отдельных персонажей не упорядочиваются хронологически,
как в житиях святых. В основу классификации эпических преданий положены их сюжеты
— как в современных указтелях по сюжетам народных сказок. Сейчас пожалуй, уже
невозможно установить древность такого принципа классификации сюжетов. Можно
лишь сказать, что сохранившиеся средневековые версии, называемые ныне Список А и
Список Б скорее всего восходят к оригиналу, бытовавшему уже в Х в.
В каждом из списков содержится несколько сюжетных «разделов», причем совпадают они
друг с другом не полностью. Так, в Списке А содержится семнадцать типов повестей, а в
Списке Б — пятнадцать, и лишь тринадцать из них всгречаются в обоих списках. Однако
у нас нет никаких оснований предполагать, что типы сюжетов, упомянутые только в
одном из списков, например Зачатия и Рождения, Плавания и Насильственные Смерти,
менее аутентичны или не столь важны. Итак, списки можно сопоставить следующим
образом:
Разрушения
Похищения скота
Сватовства
Битвы
Пиры
Приключения
Похищения и Тайные бегства
Резни
Набеги
Видения
Любовные истории
Военные походы
Вторжения
Укрытия
Плавания
Насильственные смерти
Осады
Зачатия и Рождения
Безумия
В небольшом предисловии к Списку А, содержащемся в «Лейнстерской книге»,
говорится, что
«Поэт должен быть сведущ в Повестях и Деяниях, дабы исполнять их перед королями
или вельможами, а именно надлежит ему знать семь раз по пятьдесят повестей, то
бишь пять раз по пятьдесят главных повестей да еще дважды по пятьдесят повестей
дополнительных. И дополнительные эти повести недозволено исполнять никому,
только поэтам четырех рангов —
повести: Разрушения, Похищения скота, Сватовства, Битвы, Укрытия, Плавания,
Насильственные смерти, Пиры, Осады, Приключения, Похищения и Резни».
После перечисления саг по названным двенадцати разделам, в тексте представено еще
пять разделов, по поводу которых сказано:
«И эти тоже суть главные повести, а именно Набеги, Видения, Любовные истории,
Военные походы и Вторжения».
И хотя упомянутое предисловие утверждает, что репертуар повествователя должен был
включать двести пятьдесят главных повестей да еще сто дополнительных, в самих
списках названо менее двухсот главных повестей и ни одной дополнительной. Возможно,
отдельные категории главных повестей оказались в обоих списках утрачены. Например,
«Детские подвиги Кухулина»
Куальнге») и, соответственно, «Детские подвиги Финна». Так или иначе, отсутствие
сведений о характере «дополнительных» повестей
наших знаниях. Тот факт, что они не включены в дошедшие до нас списки, а исполнять
их имели право лишь поэты первых четырех рангов, заставляет предположить, что,