Наследие Мортены

Решено было наломать лапник и сделать волокуши с учётом размера Баара в обороте. Чем дольше они добирались, тем чаще совершались трансформации. Племянник метался в беспамятстве между двумя ипостасями, а Бэрил не знал, что и думать. Такое он видел впервые. На трансформацию тела в зверя и обратно организм затрачивает колоссальное количество энергии. Поэтому частый бесконтрольный оборот — это прямой путь к истощению и смерти. Если телу неоткуда пополнить энергию, то оно просто погибнет в любой из форм.

Когда Баара передали на руки врачам, обороты только участились. Медики в первую очередь проверили раны, но ни оборудование, ни визуальный осмотр ничего не дали. Кровь запеклась, что было, по мнению медиков, хорошо, а вот причина бесконтрольного оборота так и не была обнаружена. Более того, сами обороты стали частичными, трансформировались разные части тела и с разной периодичностью. Пока Бэрил давал распоряжения о размещении семьи Эйэ и отчитывался перед братом, предвестие беды накатывало волнами, обостряя и без того раздражённые до предела чувства. Прервав на середине поток яростных нотаций Киитэрэя, Бэрил выбежал вон из кабинета и понёсся в госпиталь. В медчасти было слишком тихо. Весь медперсонал лежал в беспамятстве, тела их сотрясали судороги.

«Неужели кто-то проник в госпиталь, чтобы завершить начатое?» — мелькнула страшная мысль.

Бэрил в ужасе рванул к палате племянника, но услышав тихий шёпот, резко затормозил и не стал в порыве врываться в палату. Чуть приоткрыв дверь, ирбис в ужасе увидел, как Евгения, стоя на коленях у больничной койки, кромсала Баара скальпелем, словно при разделке дичи, и выбрасывала лишние куски на пол.

Всё это сопровождалось методичными покачиваниями и сипением:

— Испортилось мясо, надо спасать!

Руки девушки и больничная рубашка были в крови, немаленькая лужа набежала на пол, стекая по локтям, животу и бёдрам. Но в шок повергала даже не эта сюрреалистичная картина. Баар был в сознании и неотрывно смотрел, как его режут.

Стоило Бэрилу дёрнуться в сторону маньячки, как он услышал в голове едва различимый приказ племянника:

— Стой. Жди.

Баар периодически проваливался в беспамятство, но обороты происходили всё реже, то ли от нехватки сил, то ли… Не сразу, но Бэрил рассмотрел две наполовину затянувшиеся раны.

Сопоставляя детали, заметил распахнутое настежь окно в палате. Температура в комнате упала сильно ниже нуля, но полуобнажённая окровавленная девушка продолжала срезать ошмётки кожи с Баабыра. После обрезки третьей раны Евгения отстранилась и затряслась всем телом.

Если бы не сверхчувствительность, Бэрил никогда в жизни бы не расслышал, как племянник предложил девушке согреть пальцы внутри раны. Девушка подчинилась, чуть слышно застонав от боли. Спустя несколько минут она продолжила свою зверскую работу. На этот раз процесс шёл медленнее, видимо, сказывались усталость и холод. С последним куском срезанной плоти Евгения снова просипела: «Надо спасать» и потеряла сознание.

Действовать необходимо было быстро. Первым делом Бэрил нашёл герметично закрываемый пакет и собрал в него ошмётки плоти, срезанные в процессе кустарной операции.

Затем закрыл окно и попытался поднять девушку на руки, но она вмёрзла в лужу крови.

— Спусти. К ней. Согрею, — едва слышный ментальный шёпот.

Тело племянника показалось лёгким, словно пушинка. Укладывать его на ледяной пол было противоестественно, но спорить не стал. Непонятно на каких морально-волевых усилиях Баар совершил оборот, и в следующий миг Евгения потерялась на фоне трёхметрового барса. Племянник подполз к ней вплотную, чтобы согреть теплом своего тела.

В нормальном состоянии температура тела ирбиса составляет сорок два градуса, сейчас же, скорее всего, была несколько ниже в связи с истощением, и с этим надо было что-то делать. Пока форма зафиксирована, необходимо восполнить запасы энергии.

Бэрил отправился приводить в чувство врачей, бережно прижимая к себе пакет с отравленными кусками плоти Баабыра. Осталось узнать, как обычная корреспондентка из глухомани смогла обнаружить и устранить то, что не определили высококвалифицированные врачи по анализам и во время осмотра. Но об этом он подумает позже.

Глава 11

— Жень! Женя! Просыпайся, пожалуйста, — сквозь сон донёсся до меня подозрительно ласковый голос Рогнеды. — Женечка, ты только не пугайся, но, судя по ощущениям, нас обнимает большая такая киса.

«Хм. Киса? Ну и пусть! Зато тепло, хорошо и спокойно».

Возле уха слышалось тихое кошачье мурчание. Мягкая шерсть чуть щекотала кожу нежными прикосновениями. Хотелось само́й потянуться всем телом, словно кошка. Что я и сделала, вытянув руки вверх и выгнувшись дугой. Ответом мне стало насмешливое фырканье и шершавый лизь языком по плечу. Вас когда-нибудь облизывала кошка, мило и щекотно? А если эта кошка в два раза больше вас размером и смотрит со смешинками в глазах на вашу реакцию?

Вот и я оцепенела.

«Какого чёрта?»