Наследие Мортены

— Вот и умница, — уже практически в обороте мурлыкнул Баабыр на прощание и выпрыгнул в лес через полусорванную дверь вездехода.

Снаружи чёрти что творилось. Ирбисы кольцом окружили молодого медведя, который совершенно безумно метался во все стороны. То он делал рывок в сторону, полосуя когтями кору вековых елей, то в прыжке нападал на вездеход, то опускался на все четыре лапы и нелепо мотал головой, оглашая ночную тьму яростным рёвом.

С ним явно было не всё в порядке, но главное — он не нападал на живых. Ирбисы застыли неподвижными истуканами, не понимая, что делать. Баабыр отдал команду не провоцировать, а сам раз за разом пытался ментально докричаться до разума медведя, но безрезультатно. Сознание оборотня пылало в агонии, не позволяя пробиться к разумному началу. Ситуация была патовая. Убивать обезумевшего оборотня не позволяли принципы, тем более что непосредственной опасности он не представлял, но и оставить всё как есть было невозможно. Вопрос кардинальным образом решила Евгения, выпустив с некоторыми паузами шесть зарядов по беснующемуся оборотню.

Медведь взревел от ярости и боли, направляясь к своей обидчице. Ему не хватило всего пары шагов. Едва прозвучал последний выстрел, как девушка юркнула вглубь автомобиля. Оборотень упал как подкошенный, всем своим весом обрушившись на изрядно помятый вездеход.

* * *

— А он — молодец, уже на ты перешёл, — слегка неуместно восхитилась Рогнеда.

— Да куда уж тесней знакомство. Голыми друг друга видели, жизнь друг другу спасали, — мысленно буркнула я исключительно из чувства противоречия.

На самом деле у меня поджилки тряслись от доносящихся извне звуков, и Рогнеда была лучшим вариантом хоть как-то отвлечься.

— А что ты там про легендарные новости говорила? — я попыталась сменить тему разговора.

— Судя по твоим воспоминаниям, вам пришлось лицезреть действие одной легендарной травки под названием «мариса». Дрянь редкостная, единственная естественная отрава для двуипостасных. В зависимости от метода воздействия может привести к различным последствиям. Может свести с ума или спровоцировать бесконтрольные обороты, как у Баабыра, может вызвать потерю памяти или двойственность воспоминаний. Вообще, много чего может. В наше время марису использовали для заказных политических убийств и официальных казней. История Мортены знает даже одну войну за обладание запасами этой травки. В результате вырезали целый род рысей. Теряюсь в догадках, откуда мариса всплыла в вашем времени, ибо даже в Мортене её оставалось всего несколько унций. Но факт остаётся фактом, там, где появляется эта дрянь, грядёт эпохальный передел власти.

Я внимательно слушала рассказ княжны. Из глубин тысячелетий вдруг «вовремя» появляется мариса, и в это же время обостряется конфликт вокруг обелиска оборотней. Первый вопрос, пришедший на ум, что же из двух фактов есть первопричина: конфликт, который пытаются решить волшебной травкой, или мариса, подтолкнувшая к разрыву взаимоотношений некогда союзных родов оборотней?

Имеющейся в распоряжении информации было критично мало. Я впервые задумалась над необходимостью честно поговорить с Хааннаахами. В их ситуации утаивание подобных фактов может привести к непоправимым последствиям.

— Жень, я правильно понимаю, у тебя совесть требует объясниться с барсами? — осторожно уточнила княжна.

— Правильно понимаешь. У Баабыра сестру украли, вдруг её тоже… марисой, — мне стало гадко от самой себя. — Здесь даже не вопрос политики, это уже про семью.

Рогнеда молчала какое-то время, словно раздумывая, раскрывать свои истинные мысли или нет.

— Жень, если начистоту, я боюсь. Боюсь, что Хааннаахи не захотят терять такой источник информации, как я. Ты не подумай, мне нравится наше соседство. Это значительно лучше камеры-одиночки внутри гарнитура. Но я всё-таки надеюсь воссоединиться с Беримиром.

С такого ракурса я ситуацию не рассматривала. А ведь княжна права. Она очень ценный источник информации, за обладание которым могут передраться не хуже, чем за марису. Рогнеда обладает информацией, давным-давно утерянной в веках.

— Попроси Баабыра поклясться кровью, что он отпустит нас по первому требованию, — едва слышно произнесла Рогнеда, — а потом уже раскрывай все карты.

Я согласно кивнула, а наш разговор прервал очередной удар по днищу вездехода, меня по инерции откинуло к перегородке. В голове засела одна мысль, которая требовала проверки. Если Баара ранили медведи, и сейчас в лесу беснуется тоже медведь, то не причастна ли и к этому случаю мариса?

Я осторожно подошла к полуоторванной двери вездехода, не выпуская револьвер из рук, и выглянула наружу.

Посреди метели едва заметными силуэтами проступали сидящие на попах ровно ирбисы, кружком обступившие бесноватого медведя. Тот не обращал на них ни малейшего внимания, пуская на щепки соседние деревья и почему-то косо поглядывая на покорёженный вездеход.

Видимость ночью под раскидистыми лапами елей, да ещё и в метель, была практически нулевая. Тем ярче выделялась зеленоватым потусторонним светом морда медведя.

«Да твою же мать!» — выругалась. — «И этот!»