Наследие Мортены

Рука сама собой подняла револьвер на уровень глаз, обхватив второй ладонью рукоятку для точности прицеливания и уменьшения отдачи. Неудобно. Пришлось подтянуть парочку ящиков и взобраться на них, чтобы уверенно упереться локтями в корпус вездехода.

«Вот так уже лучше! Вдох. И выдох. Вдох. И выдох. Вдох. И выдох. Ложкой…»

Выстрел.

«…снег мешая…»

Выстрел.

«…ночь идёт…»

Выстрел.

«…большая…»

Выстрел.

«…что же ты…»

Выстрел.

«…глупышка не спишь…»

Выстрел.

— Прячься! — резанул по нервам крик Рогнеды, когда огромная трёхметровая туша ринулась в нашу сторону. Я юркнула в нутро вездехода, рыбкой нырнув за перегородку. И в следующую секунду сверху обрушилось бессознательное тело медведя, окончательно смяв, словно жестяную банку, ту часть кузова, где я стояла секунду назад.

— Что это ты себе под нос мурлыкала, когда стреляла? — осторожно поинтересовалась княжна.

— Колыбельную для Умки. Будет время, посмотри в памяти. Хороший мультфильм.

— … — спустя несколько минут с восхищением в голосе выругалась на незнакомом языке Рогнеда. — А у тебя точно психологических травм в детстве не было? Укладывать спать из револьвера — та ещё адаптация колыбельной!

Глава 13

Бэриллибит в задумчивости взирал на пламя в камине. Огонь с жадностью лизал сухие поленья, с едва слышным хрустом поглощая дрова, словно голодный пёс сахарные косточки. Старая отцовская библиотека ни капельки не изменилась. Всё те же потемневшие от времени шкафы с книгами, массивная мебель с тёмно-зелёной обивкой, громоздкие бронзовые подсвечники повсюду и необъятных размеров дубовый стол посреди комнаты, в беспорядке заваленный бумагами и письмами. Здесь всё было по старинке. Даже отцовская чернильница с перьевой ручкой находились на том же месте.

Казалось, сто́ит отвернуться, и Сурах неслышной поступью появится в своих владениях с ворохом старинных книг, кипой карт и результатами очередных исследований. Отец с энтузиазмом учёного исследовал прошлое их вида. Вдвоём с боевым товарищем, Уордаахом Беаром, они пытались стабилизировать эмоциональный фон обелиска. И ведь успехи были достигнуты. Долгие семьдесят лет оборотни не испытывали страха перед духами рода. Ритуальные жёны не страдали от обрядов, а среди потомства нормализовалось количество рождённых со второй ипостасью.

Почему всё снова пошло наперекосяк?

У входа в кабинет нарочито громко кашлянула Елена, вырывая Бэрила из невесёлых мыслей.

— Я зашла попрощаться, — уставшая женщина в дорожном костюме с благодарностью смотрела на деверя. — Спасибо, что заботишься о них лучше родного отца.

Горечь сказанных слов незримой дымкой повисла в комнате. На его памяти это был единственный раз, когда кинээс хотун позволила себе хотя бы намёк на осуждение супруга.

— Я не уберёг Бэдэр.

— Невозможно предсказать беду, но можно было её не провоцировать, — философски ответила Елена.

Бэрил отвёл взгляд. Фактел всегда была для него образцом настоящей элегантности, сдержанности и мудрости.

Ни единой жалобы, ни единого скандала не услышал от своей жены Киитэрэй. Последний год она одна стояла между его безрассудством и детьми, одна несла тяжесть обрядов у обелиска, защищая дочь и невестку.

Киитэрэй не оценил сокровище, подаренное судьбой. Самым верным и преданным клану членом был отнюдь не Бэрил, а именно Фактел. Легко быть верным, когда тебя связывает клятва крови, но сколько силы и чести требует верность, если тебя предали.

Елена покачнулась, привалившись к дверному косяку, словно так и было задумано.

— Ты ходила к обелиску.

Женщина лишь неопределённо пожала плечами.

— Это был не вопрос, а утверждение. Баабыр запретил тебе приближаться к духам рода до нового года, — Бэрил устало разглядывал невестку. Глубокие морщины под глазами, заострённые скулы, пара новых седых прядей в безупречной причёске, незаметных для человека, но не для оборотня.

— Баар однажды станет мудрым кинээсом для Хааннаахов, но здесь за него говорила сыновья любовь. Нельзя ставить жизнь одного члена клана превыше всеобщего блага.

Бэрил покачал головой, сжимая и разжимая кулаки. В нём поднималась бессильная ярость на вероломство брата, благородство невестки, убийственные традиции и обстоятельства, скрутившие всё это в один запутанный клубок.

— Почему ты так покорна? — невольно вырвалось у него. — Та Елена, которая больше сорока лет назад приехала сюда, горела, словно факел в ночи. Она огнём согревала друзей и безжалостным пламенем обжигала врагов! Где она?

Женщина улыбнулась, светло и искренне, чего не происходило с ней уже очень давно.