Наследие Санторо (СИ)

От горячего хриплого шёпота у ушка Аделина дёрнулась вперёд, пытаясь сбросить это наваждение, от которого подкашивались ноги и бросало в жар. Но её прижали обратно. Чувственно пробежались пальцы вдоль груди, по ложбинке, сквозь рубашку. Аделина запрокинула голову, сама прижалась ближе, и чуть наклонила голову, вдыхая тонкие нотки парфюма и пота. Высунула язычок и провела по ямке на горле, подтянулась на цыпочках и сомкнула губы, чуть прикусив тонкую кожу. Реборн дёрнулся и шумно сглотнул, шумно вдохнув и сжав руку на груди, прошёлся пальцами выше, перехватил Санторо за подбородок, наклонился и в ответ провёл языком между чуть приоткрытых губ. Обессиленная от битвы и нахлынувшего жара, Аделина не удержалась на ногах, что стали точно вата. И только объятья сдерживали её до сих пор от падения. Язык раздвинул губы, углубляя развязанный, горький поцелуй. Поцелуй, что напоминал следующий круг боя, где теперь сплелись в сражение языки в грубом танце.

Аделина сползала вниз, и тогда киллер подхватил её на руки, но так и не донёс до кровати, перехватил под талию и прижал к стенке, заставляя сжать себя бедрами, закинуть ноги на поясницу и беспомощно скулить и злобно шипеть от укусов в губы и шею. Пуговицы посыпались по полу, материя затрещала под одним рывком. И как прекрасно, что Аделина не соврала, что спала она только в рубашке и шляпе Реборна — ничем не защищённое тело со шрамами и синяками вместо украшений. Язык выписывал каждый бледный и яркий след ласково, в отличие от поцелуев, терзающих губы и шею. Всё ниже и ниже, язык обвёл ореол пупка. Рука плавно скользнула по правому бедру, и Реборн закинул ножку Аделины себе на плечо.

— Чт… — Аделина вспыхнула, отрезвлённая таким жестом, но не смогла воспротивиться, лишь тяжело застонала, покачнувшись, ухватилась за стенку полки.

— Стой. Я не позволю тебе лечь, — даже в такой ситуации Реборн умудрялся превратить удовольствие в пытку. Выписывая языком узоры на её лоне, посасывая горошинку клитора, но при этом заставляя контролировать себя, держать равновесие на одной ноге, когда хотелось упасть, провалиться в это сладострастие и кричать.

На пределе Лина прижала голову мужчины и, кусая нижнюю губы, глухо простонала, оргазм ударил резко, как молния, оглушив и сбив с ног, ещё чуть-чуть и она бы упала. Но обезвреженная истомой и волнами накрывающего удовольствия не заметила, как юрко её подхватили, прижав к стене, и схватив за загривок красных локонов, заставили запрокинуть голову назад. Реборн поцеловал резко и болезненно, также как и вошел, не дав попытки воспротивиться, заткнув собственным языком, и двигался резко, вдалбливая в стенку, и сжимая до новых синяков поясницу и левую грудь, периодически пробегаясь пальцами по коже, там где пульсировало сердце, будто мог приласкать и его.

— Кончишь для меня ещё раз?

Припухшими от поцелуев губами Аделина вместо ответа прикусила мочку уха мужчины и впилась ноготками в плечи, дрожа от каждого толчка. Оставляя царапины поперёк уже поблекших царапин от чужих ногтей.

Щекочущая дорожка языка не шее, укус в подбородок и целомудренный поцелуй в висок на пульсирующей венке. Аделина замерла, ощущая этой самой венкой, словно одним большим нервом, вторую волну оргазма, когда Реборн излился в неё, прижал к себе, нежно и убаюкивающе лаская шею. Больше не заставляя косточки на лопатках болезненно тереться о стену.

Подхватив Аделину на руки, Реборн донёс её до кровати, которую она заслуженно отвоевала по его личным правилам. Он навис сверху и непонимающе вздёрнул бровью. Лина улыбалась как сытая кошка и подцепила между острыми зубками цепочку, на которой висела пустышка. Которую она всё-таки умудрилась сорвать, и вгрызлась в свою добычу зубами, не собираясь отпускать.

— А говорил, что это бесполезно.

— Ты ведь понимаешь, что я просто поддался?

— Ну конечно. Можешь так успокаивать своё уязвленное эго. А я свою свободу получила нечестным преступным путем.

====== Глава 26. «Прощение» ======

В бокале плескалось шампанское с осадком сомнений, которое Аделина выпила залпом, запрокинув голову и зажмурив глаза. Отключить эмоции и предаться вдохновению. Вдохновению убийства. Никогда бы Санторо не подумала, что смерть станет для неё искусством, а не противником, с которым она билась из года в год.

В помещении душно, разношёрстная толпа из мафиози, бизнесменов и парочки политиков. Закрытая вечеринка, которая как огонёк для мотыльков, позарившихся на пышущий жар. Аделина нацепила эти невидимые крылья фривольной бабочки в строгом чёрном платье с вырезом от бедра.

Два объекта. Один здесь на яхте, второй в отеле на Сицилии, куда они направляются. Время на выполнение задания — один день, хотя правильнее — несколько часов.

Заполучить лицо на фотографии, которую ей предоставил Реборн, не позволял статус. Мужчина считал выше своего достоинства даже одно присутствие такой, «как она» рядом с собой. В этом и не было необходимости. Санторо импровизировала. И в первую очередь она выстроила себе алиби.