Наследие (СИ)

Он спустился на первый этаж, к дверям своего кабинета. Грант ждал его в холле, стоял у окна, глядя на двор и нервно постукивая пальцами по краю кожаной папки, которую держал под мышкой. Услышав шаги, он оглянулся:

— Здравствуйте, месье Антуан.

— Добрый день, Деннис. Прошу.

Он открыл дверь кабинета, вошел и сел в кресло за рабочим столом. Грант сел напротив, положив на на стол свою папку.

— Вы очень кстати, Деннис. Я как раз думал переслать вам… — он извлек из верхнего ящика стола тонкую темную папку, — вот это.

Грант взял папку, раскрыл, пробежал взглядом бумагу.

— О. Арман все-таки согласился?

— Да.

— Рад за вас и за него.

— Спасибо. Но вы приехали тоже по делу. Слушаю вас.

Грант свернул и отложил папку. Придвинул свою:

— Месье Антуан, я понимаю ваше нежелание появляться в штаб-квартире, но дело не терпит отлагательства.

— В чем спешка?

— Нужна санкция на спецрасследование.

— Кто цель?

— Лао Ченг.

Лафонтен остро глянул на него:

— Основания?

— Есть. — Грант расстегнул папку и выложил на стол несколько листов. — Мы собрали и проанализировали все его выступления и высказывания на последних совещаниях. Результат очевиден.

Лафонтен взял листы, отложил первый, с постановлением о начале расследования, и начал просматривать остальные.

Грант напряженно добавил:

— Ну, и плюс к этому слухи, что он недоволен вердиктом по вашему делу и собирается его оспорить.

— Он надеется поколебать единство Трибунала? — заметил Верховный, продолжая просматривать записи.

— Наше единство и так готово треснуть по всем швам, — отозвался Грант. — Я вчера имел весьма неприятный разговор с Джозефом Доусоном. И узнал, что наше решение есть ни что иное, как банальное человеческое свинство.

— Выбор терминологии — вопрос личных предпочтений.

— Да, но предстоящее собрание рискует превратиться в бурный митинг. А это может сыграть на руку азиатской группе.

— Не думаю, — хмыкнул Лафонтен. — Неожиданный успех не только окрыляет, но и прибавляет шансов свернуть шею. К тому же, Ченг смутно представляет себе, что такое иметь дело с моим сыном.

— А есть разница? — улыбнулся Грант.

— Как между мечом и кинжалом. — Он отложил бумаги и придвинул к себе постановление. Взял ручку. — Оснований для начала расследования достаточно.

Крупная подпись с изящным росчерком легла на бумагу.

— Как планируете действовать?

— Так, чтобы Ченг узнал обо всем последним, — ответил Грант, убирая бумаги в папку. — Мы должны выяснить, сколько на самом деле ему известно.

— Сомневаюсь, что ему известно очень много, — заметил Верховный задумчиво. — Ченг не дурак, Деннис. Он не стал бы разменивать крупный козырь на мелочь. Если он не придумал ничего лучшего, чем устроить скандал и сбросить меня с кресла, значит, его информация больше ни на что не годилась. В заговор он бы не сунулся ни при каких обстоятельствах. Его конек — законность даже в мелочах.

— Но выяснить, откуда у него вообще взялась эта информация, полезно. Хотя бы чтобы поставить его на место и прекратить эти нелепые дрязги раз и навсегда.

— А вы не боитесь, Деннис? — спросил Лафонтен.

— Чего?

— Результатов расследования.

— Пусть их боится Розье, — жестко произнес Первый Трибун. — Ну что ж, благодарю вас. Не смею больше занимать ваше время.

Грант, попрощавшись, удалился.

Дело принимает интересный оборот, решил про себя Лафонтен. Ченг двумя ногами угодил в западню, но еще не подозревает об этом. А когда поймет — будет поздно.

Он уже не удивлялся, чувствуя тяжелую усталость после даже пустячного усилия или разговора, вот как сейчас. Потому поднялся из-за стола, покинул кабинет и отправился наверх, в свои комнаты. Миновал половину лестницы на второй этаж.

…Будто холодная когтистая лапа сжала сердце. Перебило дыхание и потемнело в глазах. Это длилось недолго — боль схлынула так же стремительно, как и навалилась. Он постоял не двигаясь, вцепившись обеими руками в перила и едва дыша.

Не сейчас…

Только не сейчас!

Потом открыл глаза и осторожно перевел дыхание.

— Месье Антуан! — К нему торопливо спустилась Дана. Остановилась рядом, подхватила под руку. — Что с вами?

— Ничего, — с усилием произнес он. — Ничего. Голова закружилась. Уже прошло.

Дана подала ему оброненную трость и проводила назад в его комнаты.

— Хорошо, — сказал он, освободившись от парадной одежды и снова устроившись на диване. — Давай продолжим.

Но Дана не спешила приниматься за работу. Спросила серьезно:

— Месье Антуан, Грант ведь не просто так приходил. Чего они еще от вас хотят?

— От меня нужна была санкция на спецрасследование.

— Спецрасследование? Опять? И кто под колпаком?

Лафонтен помолчал, давая ей возможность ответить самой.

— Ченг, — кивнула она. — Черт возьми! Что я вам говорила? Ему еще припомнят этот скандал!

— Припомнить-то припомнят, — вздохнул он. — Пока не о чем говорить, Дана. На чем мы там остановились?

*