Наследие (СИ)

— Очень плохо.

— Так я и думал, — профессор повздыхал и покачал головой. — Увы, результаты обследования тоже неутешительные. С ног тебя свалил сердечный приступ, но проблема эта не единственная.

— Жить-то буду? — с мрачным юмором поинтересовался Лафонтен.

— Может, и будешь, если научишься слушать мои советы, — предельно серьезно отозвался Роше. — Месяц ты проведешь здесь, в моей клинике. Дальше будет видно.

— Месяц?

— Первый курс лечения. Потом — санаторий где-нибудь на морском побережье и реабилитация.

— И… как долго? — Против воли, голос Лафонтена дрогнул.

— Не знаю, — тихо ответил Роше. — Но не меньше года. Может быть, лучше будет тебе совсем удалиться от дел?

— Нет, — сказал он кратко. — Еще не время.

*

Тихий стук в дверь отвлек его от воспоминаний.

— Месье Антуан? — Дана осторожно заглянула в кабинет. — Можно?

— Конечно. — Он снова повернулся к столу и мысленно отодвинул недавние тревоги. — Слушаю вас.

— Я хотела сказать, — начала она, сев и положив на стол папку, в которой обычно приносила срочные сообщения. — Простите, вы были правы. Мне не нужно было затевать эти игры с Камиллом.

Он напряженно выпрямился:

— Дана… Что-то случилось? Что?

— Да в общем, ничего. Я просто больше не хочу с ним встречаться. — Она глянула на него виновато и снова опустила глаза. — Я не узнала ничего, касающегося дела. Только то, что он меня все-таки обманывал.

— В чем, Дана? Что вы такого узнали?

— Его сердце принадлежит другому человеку, — с болезненной усмешкой проговорила она. — А со мной… Наверно, ему просто захотелось разнообразия. Ну, или вызвать ревность.

— Постойте… Что значит — другому человеку?

— Вот что, — с досадой произнесла она, выдергивая из папки лист бумаги.

Лафонтен взял бумагу. Это был снимок, отпечатанный на принтере, но на снимке была другая фотография — красивая, в резной рамке.

— Откуда это?

— Лежало у него в ящике прикроватной тумбочки. Видимо, спрятал перед моим приходом… Не хочу больше ни видеть его, ни слышать. Больше никаких сведений я добыть не смогу.

— А больше и не надо, — тихо произнес Лафонтен. — Розье знает, что вы нашли это?

— Нет, его не было в комнате. Я пересняла и положила на прежнее место. Извините… Я пойду.

Она встала и повернулась к выходу.

— Подождите.

Он тоже поднялся, обошел стол. Остановился рядом с ней.

— Дана.

— Я знаю, что об этом нужно молчать.

— Я знаю, что вы это знаете. Что еще там произошло? Чем вы так расстроены?

«Если этот щенок позволил себе лишнее…»

Она помолчала, по-прежнему глядя в сторону.

— Да как будто ничего и не произошло. И знала ведь, с самого начала, что может быть обман. Но зацепило что-то, бывает же… Это ничего, пройдет. Просто неприятно.

— Дана…

Она быстро улыбнулась, мотнула головой и все-таки ушла, не дожидаясь разрешения. Лафонтен проводил ее взглядом, потом снова сел за стол. Посмотрел на снимок.

Кадр был схвачен очень удачно, хотя снимок и не походил на постановочный.

Мужчина, одетый только в купальные плавки, — высокий, великолепно сложенный, с растрепанными, еще влажными после купания темными волосами. Деннис Грант. Это он на снимке подставлял лицо солнцу и ветру, стоя на палубе прогулочной яхты. Яркий солнечный свет обливал его фигуру, оттеняя каждую линию и каждый мускул… Он был просто чертовски красив и привлекателен — именно в этот момент.

Друзья не дарят друг другу такие фотографии. И тем более не ставят их на тумбочки возле кровати. И Грант никогда не позволил бы хранить у себя такой снимок другому мужчине — если бы тот спросил разрешения. Но мог ведь и не спросить…

Говорят, если Бог хочет наказать, то лишает разума.

Попытка Розье завязать любовную интригу с Даной. Статистика запросов, указывающая на отступничество Гранта. И теперь — прямое свидетельство связи между Грантом и Розье, связи иной, чем дружеская.

Это слишком просто. В сложных делах не бывает такой очевидности.

Я схожу с ума, мысленно сказал себе Лафонтен, продолжая разглядывать фотографию. Я точно схожу с ума…

========== Глава 8 ==========

…— Значит, генератор — не миф, — задумчиво произнес Лафонтен, крутя в пальцах незажженную сигарету.

— Увы, — со вздохом пожал плечами Джозеф Доусон. — А изобретатель оказался хитрым. Если бы мне сказали, что он сможет скрыться от Митоса!

— Это, полагаю, вопрос времени, — заметил Верховный, пряча сигарету обратно в портсигар. — Кстати, он не предлагал вам поучаствовать в поисках?

— Митос? Нет… даже наоборот. Сказал, что не даст эту информацию в руки Наблюдателям. А изобретателя уничтожит вместе с его изобретением.

— Хм-м… Откуда же такая категоричность?

— В последнее время мы дали слишком много оснований для недоверия.

— Тут вы правы, — нехотя согласился Верховный. — Но мы, тем не менее, в стороне остаться не можем. Только наблюдать и делать выводы для такой ситуации маловато.

Они сидели в аудитории Академии, где Доусон вел занятия с будущими Наблюдателями. Сейчас аудитория была пуста.

Лафонтен никогда не показывался в Академии во время перерывов; сейчас до конца лекции оставалось менее четверти часа, и он счел, что разговор пора заканчивать.