Наследие (СИ)

Всё же в меру и по возможностям. Нарушение меры (1:1) ведёт к нарушению обмена веществ в наших организмах.

Это вынужденная мера по преобразованию процессов в организме, как человеческого вида, так и всего Мира. Такова игра. В Байкале уживаются же две флоры. Только они сами по себе. Одна поедает рачков, зарожденных без основы, основательно, от грязных работ на озере. Другая флора, глядя ни на что, что-то зарождает из старого новое (как в аппендиксе ион), и он даёт право быть как своей основе, так и поддерживает работу пираний-частиц. Пока над ними не появился новый учитель и не повёл их на освоение того, что зависло над Белухой.

Но это проблемы учёных.

Съев кусок мяса свиньи, коровы и т.д., что мы заимели в своём информационном поле? Придется кормить или самим им уподобиться, чтобы удержаться в рамках закона по равновесию и равнодействию одновременно. Вот тут-то пиранья-частица незаменима, и её работа даже необходима, чтобы съесть всё дотла то, что мы непроизвольно воспроизвели в собственном организме, а значит и в собственном доме (за горизонтом).

Только эта модель уже устарела. Нет мяса, а кости остались. И здесь начинаются уже другие проблемы: ничто не возникает из ничего и не исчезает бесследно.

Таковы законы Вышестоящего.

"Не отрицай",- мы отрицаем. Имеем своё мнение, но оно для нас как веник или помело.

Не зная конечного результата - мы никто. Постоянно приходится в этом убеждаться.

А порцию адреналина получаем в одно время. Как это случилось сейчас в данном времени. (Проблемы с поджелудочной и желчью).

Утро было солнечным. Мы занялись сборами и приготовлением завтрака. К 12 часам отплыли. Волны накрывают нижние части тела, охлаждают. Загораем непроизвольно, хотя солнце светило через тучки. Очень удобно.

А по берегу мелькает "Нива", сопровождает. Интересная рыбалка - что поймает? Мы в этот вечер не купались.

Минут через сорок причалили к берегу. Из- под ног выскочил угорь, заставил содрогнуться, подумалось о другом.

Скалы и горы были красивыми. Саша с Мариной большой удалились от нас, взбираясь по ним. Мы ротозейничали, обследуя берег. Вода терпима для ног. Песок и камни.

Решили сделать отбойник на тримаране. Повесили камеру от машины перед собой. Плыть стало более интересно, хотя и не совсем сухо.

Плыли в тот день до вечера с многочисленными остановками.

В одном месте пособирали грибы, в другом - Саша решил пострелять с подводного ружья на уху рыбу. Встали под отвесные скалы. В омутке нас, видимо, никто и не ждал, обошлись без ухи.

Алёнка во время остановок закатывала глаза и говорила о том, как она устала от непристойных слов, слетающих с уст главы семейства Сашиной новой родни. (Не так страшно то, что мы в себя запускаем, а то, что из себя выпускаем).

Почему-то вспомнились эти кем-то сказанные слова.

Алёнкин сын плыл с нами, и это было её успокоением. Наш Саша хоть и ругался, но без матерных слов излагал свою мысль. Учил куда надо плыть.

В общем, плывём, любуемся, купаемся - жара заставляет, хотя солнце пробивается только сквозь тучи.

Наступил вечер. Мы подплыли к огромным валунам.

Поставили палатки на красиво-сказочной поляне. В котелке булькали грибы. Всё было бы хорошо, только наш гид Саша выражал недовольство другим Сашей. Марина маленькая вступилась за своего мужа, пришлось попросить Сашу, чтобы он оставил его в покое. Природа не любит наших склочных отношений. У них общий фотосинтез (наши корни), а у нас проблемы с приёмом их определённого фона. Кому нужен застой, что станет ядом от возлежания в ком-то.

Кое- где слышали шипение змей. Мне пока везло: что-то мешало думать об этом и слышать их.

Перед сном помылись и улеглись в том же порядке. Ночи были теплее. Хозяйственным мылом спасались от жжения. Лучи всё ж нас доставали и поджаривали.

Среди сна приходилось ставить защиту от змей. Как орешки расщелкнули четыре кода, ну и дела.

Интересно, от чего такие напоры на нас со стороны престарелого рода на Земле? К утру пришли лошади и ходили около наших палаток, громко фыркая и гремя ногами по камням.

Казалось, что они из нас сделают отбивные. Всё обошлось.

Около Алёнки от малого ветерка колыхалась травинка. Она её всю ночь старалась согнать с палатки. То и дело раздавался стук кулака. Одним словом, не ночь, одни мучения, только мы всё это делали, до конца не просыпаясь.

А приключения только начинались.

Кто костёр пытался разжечь, кто пошёл умываться.

Я сидела у костра, когда Марина маленькая сказала, что у тропы на песке лежит змея и не уползает. Видно кого-то ожидает, если столько времени терпит наше присутствие. Почему я к ней должна идти, если все мои новшества в организме смыты в купели, а что я без них в этом мире?

Минут сорок упорно сидела у костра, не имея желания быть на той тропе, где она возлежала.

Всё ж мы с Мариной решили, что надо идти.

На указанном месте лежит. Единственное, что успела заметить, пока она в меня не впилась глазами, что кожа стара, рисунок выцвел. Представилась владыкой данного мира.