Наследие ушедшей цивилизации

– Джонни, по этому коридору – тут мы не встретим слуг. Вот ведь зараза же какая, и не позовёшь никого. Он же, гад, без маскировки! – она попыталась встряхнуть поникшего всем корпусом Никиту. – Говори, асконец, зачем маскировку снял?

– Дрянь… эта ваша одежда…– пробубнил Никита.

– Анитси, – позвал из-за другого его плеча Джонни, – я не хочу сеять панику, но не могла бы ты посмотреть, на месте ли его манжета.

– Что?! Да, манжета! Да дай же посмотреть, ты, животное! На месте! Джонни, сейчас направо.

Никита снова что-то промычал, резко повернулся вокруг своей оси и обхватил правое предплечье левой рукой, чуть не удушив при этом Джонни. Тот вскрикнул:

– Да что с тобой, Ники? Чего ты там такое выпил?

– Не «чего», а «сколько» – правильно нужно задавать вопросы… Джонни! Он хочет снять манжету!

– Не давай ему это сделать!

– Он сильный, – Анитси и Джонни с силой развели его руки. Никита, словно подкошенный, упал на колени и уронил голову на грудь.

– Болит, – прошептал он гортанным пьяным голосом.

– Мы все переживаем, – тараторил Джонни, – но Анитси уверена, что Трофим жив. У неё даже разработан свой алгоритм поисков «пропавших».

– Болит, – повторил Никита, поднимая голову и беспомощно ловя мутными глазами взгляды друзей.

– Что? – Анитси заглянула ему в лицо. – Что болит?

Никита подтянул левую руку, на которой повис Джонни к правому предплечью и указал на него пальцем.

– Штр… штрих-хкод болит.

Глава 25. Послание от Трофима

К вечеру Никита пришёл в себя. Он пытался приподняться, чтобы оглядеть свою новую комнату (а комната была новой, это он сразу почувствовал), но не смог оторвать от кровати верхнюю часть туловища. Он был привязан. На мгновение стало страшно. Ник зарычал, словно пойманный зверь, и тут же разбудил двоих дремавших на соседней кушетке.

– Да помолчи ты, – пленённый асконец узнал недовольный голос Анитси.

– Ники, детка, всё в порядке, – к нему подбежал Джонни и захлопотал около него.

– Джонни, чего вы меня связали? Одурели что ли?

Тут над ним выросла грозная фигура Анитси с неприветливым лицом. Сразу же вспомнился недавний поход в подвальчик со стиком, открытые бутылки… а дальше, как в тумане… И стало так невыносимо стыдно, что провалиться бы, да некуда.

– Не… ну…– Никита скромно откашливался, – связывать-то зачем? Я что, бросался на кого-то?

– Ты хотел содрать с себя манжету, Ник, – Джонни присел к нему на кровать и стал развязывать ремни.

Анитси скрестила руки на груди, поджала губы и отошла, делая по телепортату голоса распоряжения насчёт ужина. Никита уже приподнялся на кровати и извинялся перед хозяйкой дома. Оглядевшись, он заметил, что комната, в которой они находились, была чем-то вроде домашней больничной палаты. Над ним висели лекарственные препараты в ампулах, машина, что следила за состоянием пульса и давления, до сих пор работала. А её датчики были прикреплены к запястьям Ника. Он аккуратно отсоединил их и заметил небольшую пластину, прикреплённую около манжеты. Он отсоединил её тоже и тут же схватился за локоть, скорчившись от боли.

– Что случилось? – Джонни обнял его за плечи.

Анитси подбежала к Никите и буквально оторвала его левую ладонь от правого предплечья.

– Не тронь манжету, Ник! – кричала она. – Ты что, сорвал пластину?

– Что это ещё за пластина? – простонал Никита.

– Анальгетик, дурень, – Джонни судорожно искал анальгезирующую пластинку в постели больного.

– Почему у тебя болит штрих код? – Анитси сверлила Никиту глазами.

– Да откуда же я знаю! – Никита чуть не плакал.

– Спокойно, Ники, – Джонни нахмурился. – Ответь, как именно он у тебя болит?

– Пульсирует.

– Пульсирует?

– Да, словно ритм отбивает.

– Прям-таки и ритм? – Анитси терялась в мыслях. – Понимаешь, Ник, штрих код не должен болеть ни с манжетой, ни без неё.

– У него, похоже, свои мысли на этот счёт… Стойте! Тихо! – Никита напрягся и закрыл глаза. – Джонни, быстро листок бумаги и карандаш!

Джонни слетел с кушетки и устроил погром на письменном столе. Через несколько секунд он был уже около Никиты.

– Пиши, – скомандовал Никита.

– Что писать?

– Буквы. Это шифр. Шифр асконских пилотов.

Анитси с перехваченным дыханием следила за работой асконцев. Никита с закрытыми глазами, корчась от боли, выкидывал буквы, Джонни записывал в блокнот, разделяя их на слова и выкрикивая каждое из них как победу. Сообщение, которое получал Никита таким странным образом, читалось так: «Я в квадрате 75/56 магнитной сетки. Поторопитесь. Трофим».

Анитси пищала от радости, наваливаясь на Никиту, Джонни обнимал и Никиту, и Анитси, тормоша их обоих, как котят, Никита издавал безумный рык победы, совсем забыв про боль в руке. Как только первая волна радости спала, Никита всех разбросал со своей кровати по разным сторонам и стал искать анальгезирующую пластину.

– Я не знаю, как он передаёт мне это сообщение, – говорил он, прикрепляя пластину назад, – но делает он это больно.

– Зато получилось, – Анитси собрала взлохмаченные волосы на макушке. – Я сейчас принесу магнитную карту и навигатор. Джонни, приодень эту ириканочку, сейчас сюда придёт Капитолина с ужином.