Наследие викинга

У меня возникло острое ощущение присутствия Дианы, того, что она всю эту ночь была рядом. Я будто бы снова, как некогда, провел ночь у ее окна. И что она, как и когда-то, не позволяла мне говорить с ней, но во мне росло чувство того, что она рядом и как прежде бережет меня своей любовью. Могильная земля высосала из моего сердца беспросветную тьму безысходности, на смену ей пришла надежда. Я постепенно стал понимать, что если поддамся своему глухому отчаянию, то предам Диану, ее веру в то, что она бережет меня своими молитвами и лишениями. Если я погибну по своей воле, значит, все, что она делала для меня, было напрасным. И ее смерть была бы напрасной.

Мое сердце поверило Диане, наполняя новым смыслом мою пустую и такую ненужную без нее жизнь. Теперь я был готов провести столетия в поисках и в ожидании нашей встречи. Боль и горечь утраты не оставили меня, но вместе с ними в моей душе, навстречу алеющей на горизонте заре, распускался цветок надежды.

Я поднялся с могилы Дианы, по-видимому, с другим выражением лица, потому что Орианна, посмотрев на меня своим обычным озабочено-сочувствующим взглядом, облегченно вздохнула. Потом подошла ко мне, взяла за руку и вывела из-за ограды, уводя от кладбища.

— Пойдем, тебя ждут. Ты нужен всем нам: Тьери с Эмили и Тибо. Все заждались твоего возвращения, — проговорила она, ласково заглядывая мне в глаза.

— Эмили? Как ты узнала? Она ведь даже в мыслях считала себя мальчишкой? — с удивлением произнес я, чувствуя себя так, словно только что вернулся из дальней поездки и узнаю новости, произошедшие без меня.

— Мне никто не запрещал дышать в ее присутствии, и потом, женщин в замке тоже не проведешь. Мужчины так невнимательны, — Орианна осторожно и тихонько засмеялась, разливаясь хрустальным перезвоном, внимательно следя за моей реакцией. — Видел бы ты выражение лица Тьери, когда она, смущенная и неуклюжая в женском платье, появилась перед ним. Женщины вымыли ее с особым старанием и запретили носить мужское платье, ворча, что это грех. А она очень хорошенькая. Думаю, что Тьери в скором времени, будет не очень огорчен ее чудесным преображением, — вновь засмеялась Орианна.

Мы вышли на тропу, ведущую через леса к замку. Мы бежали не торопясь, и я думал о том, что еще одной моей ошибкой было то, что, взяв на себя ответственность за судьбы Тьери и Эмили, Орианны, я бросил их на произвол судьбы, забывшись в своем горе. Ошибки, ошибки, кругом одни ошибки. С Дианой, с этими людьми. Я чувствовал, как злость на самого себя поднимается в моей груди. Отныне и навеки, никакое событие не заставит меня забыть о своей ответственности. Я эгоистично желал и делал только то, что хотелось мне самому, и вот что из этого вышло! Я захотел встретиться с Дианой, и она ушла в монастырь. Я захотел узнать тайну ларца и бросил Диану на произвол судьбы, тем самым доведя ее до смерти. Теперь эти дети и девушка. Я должен устроить их судьбы, и в память о Диане исполнить взятую на себя обязанность.

Мы вернулись в замок, оставив для Тибо знак о своем возвращении и о том, что нужно встретиться. Затем, спустившись по скале, проникли в пещеру Тьёдвальда. Я не замечал раньше, но стараниями Орианны здесь стало намного уютней.

— Как ты думаешь, согласится твой брат продать мне корабль? — спросил я Орианну.

— Не знаю, но, наверное, да. Он не сильно жалует море, с детства боится воды. Да и слишком рискованно сдавать корабль внаем, такая коммерция не для него. Он занимается тем, что держит парфюмерную лавку и, думаю, обрадуется неожиданным деньгам. Вот только гибель отца его сильно огорчит. У них столько планов, … было, хотели доставлять парфюмерию в Америку и привозить новые образцы. Бедная матушка, как она переживет эту утрату? Что будет со всей моей семьей? После смерти отца им станет очень трудно.

— Я предложу хорошую цену. Он останется доволен, — проговорил я, не зная как ее утешить.

— Да, конечно, но только деньги не вернут человека, — с грустью ответила Орианна.

И я вдруг со всей ясностью увидел, как Орианна скорбит, переживая смерть отца! Ослепленный любовью к Диане, я ничего не мог увидеть в своем эгоистичном стремлении вернуться к ней, а потом — раздавленный ее потерей. Но ведь и Орианна потеряла родного человека. Ей, наверное, не легче, чем мне. Но она ни разу не показала своей слабости, не потребовала повышенного внимания к себе. Мне стало стыдно. Я подошел к девушке, не зная, как лучше выразить свое сочувствие.

— Пожалуйста, прости. Я понимаю, что ты чувствуешь. Как помочь тебе?

— Ты помогаешь, когда не сердишься на меня, — пробормотала Орианна, уткнувшись в мое плечо. Она была настолько маленькой и хрупкой, что едва доставала макушкой до моего плеча.

«Кроха, как Диана», — и боль резанула опять, не собираясь оставить меня.

Поздно вечером мы с Орианной ждали Тибо в условленном месте. Он пришел вместе с Тьери и Эмили. Она и в самом деле была симпатичной в женском платье, с чепцом на своих непокорных кудрявых и рыжих вихрах. Но Тьери еще дулся на нее, не собираясь прощать обман.