Наследие викинга

— У нас появились неожиданные союзники: девушка из клана де Дожье и два ее друга. Но как только кончилось сражение, они тут же исчезли, и я не успел ни отблагодарить их за помощь, ни расспросить ее. Она только настоятельно требует, чтобы мы отправились в леса провинции Овернь. Якобы там, в самой глуши, меня ждет некая Жаклин. Но я не уверен, что хочу этого. Ты знаешь, что для меня сейчас важнее всего найти способ вернуть Диану.

— Овернь. Там глухие и опасные места. Это обиталище ведьм и призраков. Там, среди огромных чаш от кратеров вулканов, покрытых густыми непроходимыми лесами, водятся опасные люди и ужасные существа. Может, там мы и отыщем этот способ?

— Мне очень жаль, Тибо. Я не смог защитить тебя. Прости, если можешь, — прошептал я ему, чувствуя мучительные угрызения совести.

— Вы еще можете прочесть мои мысли? Тогда вы знаете, как я вам предан, и для меня ваша жизнь остается главной заботой, несмотря ни на что. Я теперь, как прежде, смогу всегда быть рядом с вами, господин Мишель, и надеюсь, что смогу быть вам полезен так же, как был полезен в человеческой жизни. Это, как ни странно, примиряет меня с потерей смертной и праведной жизни.

Я смотрел на Тибальда, и в моем сердце закипали слезы благодарности. Мне, если честно признаться, очень не хватало моего верного и такого рассудительного друга, но то, как он легко принял свое новое естество, для меня стало неожиданностью.

— Тибальд, для меня очень важно, что ты, как прежде верен и предан мне, но для меня остается загадкой, почему ты так легко смирился с потерей человеческой жизни. Разве тебя не пугает то, каким ты стал? Я, признаться, ничего не понимаю. Для меня быть вампиром — худшее, что может быть в жизни. Но ты так быстро примирился с этим. И Диана, она тоже просила меня, чтобы я забрал ее жизнь. Так не должно быть, это неправильно! Стать вампиром — это все равно, что умереть! Для всех родных и знакомых ты умер. Тебя нет на этой земле. Разве это не пугает тебя? А то, что наши души теперь навеки прокляты? Разве это не повод для уныния? Нам никогда не приблизиться к вечной жизни в раю. Это тоже для тебя не важно?

— Конечно, важно. Но я уверен, что Господь справедливей, чем мы думаем, господин Мишель. Раз он допустил существование таких людей, как мы, то он знает, что делает. Разве мало среди людей убийц и преступников, недостойных жизни в раю? Посмотрите вокруг, сеньор: в нашем мире нет праведников! Мы все грешны, но с упованием обращаем свой взор к Его престолу в надежде на прощение. Как ребенок прибегает к отцу за помощью и рассчитывает на его мудрость и понимание, так и мы прибегаем к Отцу небесному в смутные для нас времена. Молим о пощаде и помощи. Неважно, кто вы, важно, какой вы, сударь. Можно жить человеком и быть кровожадным монстром, но можно быть вампиром и оставаться милосердным. Я понял это, глядя на вас, мой господин, и меня не пугает моя новая жизнь: так я смогу быть вам полезен. У меня нет другой жизни, я поклялся когда-то перед Господом, что вы для меня станете заботой всей моей жизни. Только так я смогу отплатить вашему отцу за его доброту. И я не нарушу своей клятвы. Вы своим добрым благородным сердцем доказываете, что и в таком существовании есть возможность оставаться верным Божьим заповедям.

— Никогда не думал, что можно оправдать само существование вампиров. Я всегда думал, что это происки дьявола. Я надеялся, что мой отказ от человеческой крови не поставит меня на одну планку с чудовищами, но ты указал мне на еще один мой грех — во мне недостаточно веры в милосердие Господа. Я думал, что его милость не может распространяться на таких существ, как я, но, возможно, ты прав. Нужно верить и идти той стезей, которую он нам дал.

Через несколько дней настало время отправляться к неизвестной Жаклин. Тибо, уже вполне освоившийся в новом для себя качестве, мог сопровождать нас с Орианной. Теперь нас было трое, и то, что со мной был Тибальд, мой верный друг, очень радовало меня, хотя я и чувствовал в глубине души раскаяние от этой радости и сожаление о случившемся.

Тьери, вернувшись в замок, сказал отцу, что Тибальд умер, упав с лошади, которая внезапно взбесилась и понесла. А так как идти им с Эмили некуда, потому что родственники отказались принять их в свою семью, Тьери попросил оставить их с сестрой на службе. Отец, всегда отличавшийся милосердием, согласился дать им приют и работу. Впрочем, никто из нас и не сомневался в том, что маркиз будет добр к сиротам. Единственное, что огорчало Тьери, так это то, что он оставался в замке, не имея возможности отправиться с нами. Но Тибальд, поговорив с ним, успокоил его, пообещав, что наше отсутствие не будет долгим.