Наследник

— За дедом нужно присмотреть, — объяснил известный актер. — Ты, наверное, понимаешь, что оставлять его одного сейчас никак нельзя. Он же попал в новый мир. Он как ребенок. Ему все нужно объяснить, всему научить. Он, ведь, даже не знает, как пользоваться элементарными бытовыми приборами. В его время не было ни телевизоров, ни видеомагнитофонов, ни микроволновых печей, ни кондиционеров. Короче, его нужно адаптировать. Ну и, конечно, следить, чтобы он не наделал глупостей. Я целыми днями быть дома не могу. Театр, кино, теперь вот еще телешоу добавилось. Поэтому, нужен надежный человек. Жить будешь в доме. Комнат у меня много. Какую из них тебе выделить — я уже присмотрел. Она находится на втором этаже, как раз по соседству с комнатой деда. Все необходимое для жизни там есть. С шурином я вопрос улажу. Насчет материальной стороны не беспокойся. Не обижу.

Я смущенно кашлянул. Предложение Карпычева стало для меня полной неожиданностью. В первое мгновение я воспрянул. Известный актер приглашает меня в свой дом! Многие ли могут похвастаться такой честью? Но затем я сообразил, что в доме будет не только он. После этого мое воодушевление рухнуло. Жить рядом с Катериной и Радиком, да еще на птичьих правах, в качестве прислуги — это представлялось мне невыносимым.

— А что, за ним не может присмотреть Ваша жена? — попробовал деликатно отказаться я.

Карпычев вздохнул.

— Катерину в расчет не принимай, — понизив голос, произнес он. — Ее дни здесь сочтены. Ей об этом уже объявлено. Она оказалась совсем не таким человеком, каким представлялась вначале. Я хотел, чтобы у моего сына была мать. А получилась мачеха. Причем, в самых худших проявлениях этого понятия. Никаких ее распоряжений ты больше выполнять не будешь. Твоей единственной обязанностью будет мой дед.

"Ничего себе! — мысленно присвистнул я. — Вот так поворот! Интересно, знает ли об этом Баруздин?".

Карпычев еще раз взглянул на меня, и, видимо, уловив, что меня продолжают одолевать сомнения, мягко добавил:

— Жень, мне, кроме тебя, довериться больше некому. Я не хотел бы посвящать еще кого-нибудь в свою тайну…

На новое место жительства я переехал в тот же день.

Сдав, как обычно, смену Ширяеву, я отправился домой, позавтракал, немного подремал, затем собрал свои вещи, успокоил своих родственников, объяснив, что покидаю их не потому, что чем-то недоволен, а в связи с изменившимися условиями работы, и вернулся на место службы.

— Ты чего? — удивленно спросил Ширяев, косясь на мою битком набитую сумку.

— Так надо, — ответил я.

Сообщив по телефону Карпычеву о своем прибытии, я, сопровождаемый недоуменным взглядом напарника, поднялся на крыльцо.

Дверь отворилась. Наружу высунулась всклокоченная голова Радика.

— Заходи, — бросил он.

Я перешагнул через порог и очутился в просторном холле.

— Разувайся, — по-хозяйски распорядился Радик и пододвинул мне тапки.

Я переобулся и последовал за ним.

Даже беглого взгляда на внутреннее убранство коттеджа хватило для того, чтобы поразиться его роскошью.

"Живут же люди!", — восхищенно подумал я.

Евроотделка, лакированный паркет, толстые мягкие паласы, шикарная, явно не серийная, мебель. Не дом, а самый настоящий дворец! Обитать в такой обстановке мне доселе еще не приходилось.

Радик провел меня на второй этаж и заглянул в крайнюю дверь коридора.

— Пап, он вот.

Мальчик посторонился, давая возможность мне пройти, и скрылся в комнате, которая была напротив.

Карпычев сидел в уютном мягком кресле и, водрузив на нос очки, читал какой-то журнал. Судя по большому письменному столу, стоявшему у занавешенного тюлью окна, а также огромному стеллажу с книгами, это помещение являлось его рабочим кабинетом.

— Входи, входи, — приветливо кивнул он, отложив журнал, и указал рукой на стоявший в углу диван.

— Садись.

Я присел.

— Как дела?

— Нормально, — ответил я.

— Дед сейчас спит, — сообщил Карпычев. — Пусть отдохнет. Ему нужно оправиться от потрясения. Я отвел ему "гостевую", что возле лестницы. Твоя комната — между ней и этим кабинетом. Та, что напротив — это детская. Пойдем, я тебя поселю.

Моя новая "обитель" мне понравилась. Уютная, просторная, светлая, обставленная. Кровать, тумбочка, шкаф, стол, два стула, даже телевизор.

— Ну, как? — спросил хозяин, раздвигая шторы на окне. — Идет?

— Идет, — ответил я.

— Обживайся, привыкай. Но только ничего здесь не передвигай. Пусть все остается, как есть. Когда-то это была комната моего первого сына.

Голос Карпычева дрогнул:

— Его звали Артем. Он погиб пятнадцать лет назад. Утонул в реке. А вскоре после этого я схоронил еще и жену. Она не вынесла этой потери.

Карпычев подошел к шкафу и достал оттуда старый, потрепанный фотоальбом.

— Вот, посмотри, если хочешь, — предложил он. — Если что понадобится — обращайся. Либо ко мне, либо к Радику. Кухня и санузел — на первом этаже. Там же гостиная и спальня Катерины. Мы сейчас живем с ней порознь. Если понадобится куда-то позвонить — телефон в холле.

Карпычев вышел. Я раскрыл сумку, переложил свои пожитки в шкаф, переоделся, после чего склонился над альбомом.