Наследник

— Ваше Высочество, признаюсь, визит наследника престола российского в эти неспокойные места казался ранее невозможным и посему является неожиданным. Будет ли мне позволено полюбопытствовать, коли моя аудиенция у Вашего Высочества носит более приятельский характер, чем вызван Ваш визит? Вы не довольны моей службой, или работой Василия Никитича Татищева? — сказал Неплюев, сидящий на стуле с такой прямой спиной, что выглядит это как то не естественно. Но, не хочет расслабиться Иван Иванович — его право, пусть напрягает позвоночник.

— Вот, — я пододвинул договор Неплюеву. — Вас не было, поэтому пока без Вашей подписи, но надеюсь, что и Вы подпишите.

Губернатору понадобилось чуть более пяти минут, чтобы прочитать договор, потом некоторые пункты он перечитывал.

— Договор вполне приемлемый, пусть и предполагает инакомыслие и различную трактовку, но мог бы работать. Мы уже заключали договоры подобного рода. Вот только казаки, которые так же подписали… Вы желаете столкнуть донцов и яицких казаков с башкирами? — с нотками недовольства говорил Неплюев. — Уж простите, но тут и так хватает проблем — киргизы опять в рабство увели людей у станицы Магнитной.

— Вот, и о ней поговорим. Но… — я так же посуровел видом. — Я подписал сей документ и кто станет его нарушать, станет в раз моим врагом, так всем и сказал. Говаривал я и с казаками — они дадут Вам охотников, дабы формировать Оренбургское казачество. Направлю Вам и голштинцев сколько будет, всех оружных за свой кошт. Будет у Вас сила, ни башкиры, ни казачки не осмелятся шалить.

— С чего столько внимания от Великого князя к нашим землям? — задал вопрос Иван Иванович Неплюев.

— Станица Магнитная должна стать безопасной, посему, выясните, какие роды киргизов ходят в набеги за рабами и предложите им уйти на двести верст, остальным же киргизам дать заверение не трогать заводы и станицы у Магнитной горы, — я сделал паузу, чтобы услышать отклик на сказанное.

— Не пойдут на это киргизы, пусть и только три-четыре больших рода и занимаются ловлей живого товара, остальные их не осуждают и охотно покупают людей в рабство, — казалось, в тоне Неплюева был отголосок отчаяния, вероятно, он уже не раз пытался решить данную проблему.

— В таком случае, Иван Иванович, сколь значимыми силами вы располагаете? — спросил я и увидел оживление на лице опытного управленца, у которого забрезжил лучик надежды на решение нерешаемой задачи.

— Полк пехотный в Оренбурге, сформированы пять казачьих сотен, пожалуй и все, есть еще охотники, но их не много. Те три полка, что стоят тут, у Самары так же призваны вспомоществовать мне, но на деле… их подчинение не ясно. Приписаны они к Оренбургской комиссии, которая уже закончила свою официальную работу. Ждать из Петербурга повелений долго, — ответил Неплюев.

— Иван Иванович, берите эти полки и сделайте из них могущих воевать. Я верю, что Вы не только великолепный дипломат и честный, что редкость, наместник, но и сведущ в военном деле. Петровские птенцы — они и горы свернут, — польстил я и попал прямо в точку, глаза Неплюева выдали, казалось, внешне без эмоционального человека.

— А решение Петербурга? — спросил он.

— Оставьте это на меня, а мы договоримся и с Василием Никитичем Татищевым, чтобы он официально передал Вам эти уже разлагающиеся полки. Тем более, что и кое-кого в Самаре я поприжал и вытряс денег, с них часть отдам вам. Не удивляюсь во многих бунтах башкир, когда их обирают со всех сторон, как дойную корову, да еще и землю забирают, — сказал я, и увидел понимание и проявление вины у Неплюева.

Да, часть вины за эти проступки и на плечах губернатора Оренбурга. Вообще тут наблюдалось отсутствие системы управления — три центра: Комиссия, сборный пункт в Самаре, Оренбург. Такое положение частично обусловлено тем, что столица губернии переносится, из-за перманентной опасности передвижения в регионе, да и окончание многолетней деятельности Комиссии вносит сумятицу. Но систему управления нужно срочно выравнивать и централизовать.

— Итак, Иван Иванович, — стал я подводить итоги почти двухчасовых переговоров. — Подписываете договор, вечером вновь встречаемся с казаками и башкирами, думаю, калмыки Вам мало интересны. Продолжаете строить крепость у Магнитной горы, но готовите там избы и казармы для принятия людей, формируете магазины. Я даю Вам двадцать тысяч рублей серебром, в том числе и на эти нужды. По весне, если только не получится договориться с киргизами, прибудет пять полков от меня, под командованием Петра Александровича Румянцева и Христофора Антоновича Миниха. Против Миниха, с коим Вы служили, ничего не имеете?

— Нет, что Вы, удивлен, что его приняли ко двору, — Неплюев был несколько шокирован тем, что его командир по Крымскому походу вновь при императрице.