Наследник

— Нет, он не обласкан, это я настоял взять Миниха себе в помощь, да у Вас будет возможность с ним пообщаться, но как только мы закончим, он тут, со мной приехал, — небольшая пауза и перехожу вновь к делу. — Итак, командиром выступает Румянцев, под его начало Вы отдаете и свои силы, и таким образом уже формируется дивизия. Есть вероятность, что получится сформировать дивизию и без Ваших сил, но мы все равно мощным кулаком должны пройтись. Казаки, как яицкие, так и донские поддержат, башкиры так же, тем более, что в качестве компенсации за отобранные у них земли, займут кочевья в зоне между киргизами и югом Урала. Граница должна пройти за двести верст на Восток от Яика. В случае чего, вы поддержите эти решения у императрицы. Слышал я, что она весьма благосклонна к Вам.

— Силы может не хватить, киргизы воевать умеют, — выказал скепсис Неплюев.

— Хватит, тем более, что мы станем подчеркивать и строго следовать тому, что невиновные роды не трогать не станем, если будут у меня деньги, то платить им за отход серебром станем. Как гласит восточная мудрость: «Осел, груженный золотом, возьмет любую крепость?». Как-то так, — закончил я и предложил выяснить детали.

Через неделю пребывания в Самаре, я отправился по реке Каме в Волгу и после остановки в Казани на неделю с приемом в местном колорите, отправился в Москву. Насколько я рассчитал, там должен был быть двор и императрица, ну или проинспектировать Люберцы с расквартированными там голштинцами.

* ………* ………*

Ораниенбаум.

Конец апреля 1745.

Великая княгиня, жена наследника престола российского Екатерина Алексеевна пребывала в Ораниенбауме и скучала. Поездка в Москву, куда должен был отправиться весь двор, откладывалась на неопределенный срок. По слухам, у Елизаветы романтические отношения и она даже забылась о планах посетить Первопрестольную, но это было правдой лишь отчасти. Действительно, отношения государыни с Иваном Ивановичем Шуваловым стали близкими, пересекли прочерченную черту на императорской кровати и Ваня вошел в полную силу фавора, используя свой статус более выгодно, нежели до него это делал Алексей Разумовский.

Но Елизавета не забывала интересоваться делами и сплетнями двора. Когда императрице принесли бумагу на подпись о назначении камердинером при наследнике по протекции Бестужева, как и всего семейства Салтыковых, Сергей Салтыков — красавец и повеса, Елизавета только предвкушала развитие событий, не обращая внимания, что данное назначение даже не было первоначально не согласовано, но государыня не хотела в чем-либо перечить канцлеру. Условная партия Шуваловых при дворе получала явное превосходство из-за стараний Вани Шувалова в императорской опочивальне и Елизавета пыталась показать, что Бестужев и его люди отнюдь не лишены благосклонности государыни.

Назначение Сергея Салтыкова камердинером повлекло за собой ряд пересудов при дворе и события не заставили себя ждать.

Уже через неделю после отбытия Петра Федоровича на Урал, Екатерина захандрила и не с кем не откровенничала, несмотря на попытки разговорить ее. Двор долго не знал, куда именно отправился наследник, что всех сильно злило, так как ранее вся жизнь Петра Федоровича была в центре внимания елизаветинского двора. Даже в лейб-драгунском полку, из состава которого две роты были отправлены в сопровождение наследника, не могли сказать куда именно были откомандированы конные гвардейцы. Только через три недели, когда доходили слухи, что видели поезд наследника у Нижнего Новгорода, двор сложил информацию и принял к сведению, что наследник ехал вместе с Бутурлиным для решения проблемы демидовского наследия. Это еще больше подстегнуло двор к пересудам, почему и зачем Петру Федоровичу вникать в грязное дело о наследстве «хозяина Урала», но иноземные послы выдохнули.

Представители иностранных государств сначала посчитали, что Петр Федорович устремился в Голштинию, спасать свою родину. И этот демарш нарушил бы многие комбинации очень сложной игры в регионе, поэтому дипломаты и волновались. Все роли были распределены, и неуравновешенный мальчик мог много дров наломать.

Датчане согласились выплатить деньги России и лично гольштейнскому герцогу, сколько именно, никто не знал. Обязалась Дания оставить Киль независимым городом с коллективным управлением через магистрат, куда входили бы и датчане и шведы и русский представитель с правом «veto» — запрета на любое решение, которое могло навредить интересам России. Русские войска пока оставались в Голштинии и были гарантами выезда из герцогства всех желающих. На деле же разрешался только выезд в Россию и за определенную, немалую, плату. Шло методичное разграбление области. Датчане же пошли на такой шаг из-за того, что Россия не стала рассматривать компенсацию, что предлагали даны за Голштинию, в виде Ольденбурга.