Наследник

Она моргнула, глядя на Мадрида, и потерла потную шею.

– Почему Алекс был в той деревне в ту ночь, когда я ребенком убежала из дома? – спросила Тэмпест Мадрида.

Слова сами срывались с ее губ. Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Они тренировались каждое утро. Рутина помогала ей сосредоточиться. Спустя несколько дней она поняла, что ее отцу регулярные тренировки тоже помогали. Оказалось, что они похожи друг на друга. Он держался особняком бо́льшую часть ее жизни и казался самым отстраненным из всех ее дядюшек.

По крайней мере, теперь она знала, что он вел себя так с одной целью: чтобы защитить ее.

Мадрид грустно улыбнулся.

– Я послал Гончих под предлогом, что им стоит разобраться с талаганскими повстанцами в том регионе. По правде говоря, я узнал о плане Дестина избавиться от тебя и твоей матери. Я не мог поехать сам, но хотел предотвратить весь этот ужас.

Они молча чистили свои мечи, пока Тэмпест переваривала информацию. Они в первый раз заговорили о дне смерти матери. Несколько недель после смерти короля по ночам, когда сна не было ни в одном глазу, Тэмпест говорила на эту тему с Максимом. После смерти Левки Максим не хотел оставаться один. Дима и Тэмпест переехали в его дом сразу же. Максим оставался теплым и приветливым, в отличие от Мадрида. Тэмпест задавалась вопросом, изменятся ли когда-нибудь их отношения.

Или, что более важно, хотела ли она изменений.

Однако, независимо от желаний, только Мадрид мог рассказать ей нечто важное. Тэмпест закусила губу и с трудом втянула носом колючий воздух, заставляя себя задать вопрос. Секреты слишком долго висели грузом между ними.

– Говори, дитя, – сказал он спустя несколько долгих мгновений молчания.

Не сводя глаз с меча, она рассматривала в нем искаженное отражение своего отца. Тэмпест взглянула на него краем глаза, заметив тревогу на лице мужчины. Ей пришло в голову, что, возможно, не только она чувствовала себя неуверенно и нервничала из-за новой динамики в отношениях. Она в последний раз вытерла клинок, прежде чем встретиться взглядом с Мадридом.

– Оборотень, – начала она, – тот, которого король Дестин послал позаботиться обо мне и моей матери. – Она не могла смириться со словом «убийство». – Он…

– Его больше нет. Он мертв. Дестин позаботился об этом. Негодяй ненавидел незавершенные дела.

Дыхание перехватило, и она с трудом сглотнула. Она не знала, почувствовала ли облегчение или разочарование.

– Почему ты не сказал мне раньше?

– Риск был слишком велик. Дестин не знал наверняка, кто из Гончих спрятал от него ребенка, но он хотел, чтобы мы заплатили. Он сделал из вас пример. Как только тебя поместили к Гончим, у тебя не было возможности сбежать. Я сделал все, что мог, чтобы ты находилась в безопасности, чтобы у тебя появились навыки самозащиты. – Он помолчал. – Я позаботился о том, чтобы ты познала любовь и обрела семью, хотя сам не мог стать ближе.

Она понимала, действительно понимала.

– Ты любил маму?

Он поморщился от старой раны.

– Любил ее больше всего на свете, а потом появилась ты, и я понял, что до этого ничего не знал о любви. Дети открывают нам настоящую, безусловную любовь. Я сожалею только о том, что не смог защитить вас обеих. Если бы я поступил по-другому…

– Не стоит. Мы не можем изменить прошлое, – перебила Тэмпест. Она протянула отцу руку – жест, который она никогда раньше себе не позволяла, и была удивлена, когда он взял ее ладонь в свою и сжал.

– Мудрые слова. Ты стала необыкновенной женщиной. Твоя мать гордилась бы тобой.

– Знаю.

Ответ не прозвучал высокомерно. Впервые в своей жизни Тэмпест принимала себя такой, какая она есть, и знала, что мать приняла бы ее любой. Несмотря на то что слышала ее голос и видела лицо только во сне, она верила, что мама гордилась бы такой дочерью.

Между ними на минуту повисла неловкость. Две. Три. Но Тэмпест было все равно. В конце концов она и Мадрид привыкнут к этим новым отношениям. Она никуда не спешила и не хотела давить на него.

– Леди Тэмпест.

Они обернулись, чтобы посмотреть, кто к ней обратился. Служанка из дворца, одетая в белое платье длиной до щиколоток.

Женщина вежливо склонила голову.

– Ее светлость просит у вас аудиенции.

– Я уже закончила, – ответила Тэмпест, после чего убрала меч в ножны и провела рукой по волосам. Они были мокрыми от пота и спутанными от борьбы, но она знала, что Ансетт все равно.

«Королеве Ансетт, – подумала Тэмпест, – потребуется время, чтобы к этому привыкнуть».

– Показывай дорогу.

Улыбнувшись Мадриду на прощание, девушка последовала за служанкой по извилистым улочкам к дворцу. Возле казарм Гончих показались лица, приветствующие ее из-за витрин и дверей магазинов. Они казались довольными и радостными по сравнению с прошлым. Король Дестин никогда не был другом низших классов, даже в стенах столицы.