Наследник

— Хонор, ты, вероятно, знала, что у твоего отца был партнер.

— Знала.

— Человек, как говорилось в газетах, был с ним в этом отвратительном бизнесе на Ближнем Востоке, — упорно продолжал Итан. — Ты помнишь, как звали этого человека?

— Смутно. Думаю, фамилия начиналась на «с». Стоун, или Стэнтон, или еще как-то. А что?

Хонор поймала себя на том, что стучит острием карандаша по своим компоновочным планам, оставляя маленькие черные точки. В досаде она заставила свои руки оставаться в покое.

— Его фамилия была Стоунер. Ричард Стоу- нер, — уныло сказал Итан.

— И что? Боюсь, я не понимаю, куда вы клоните.

— Хорошо. Не знаю, как это сказать тебе. Ландри — это среднее имя Конна. Он назывался им годами, потому что работал за границей на многие влиятельные корпорации, которые не пожелали бы иметь дело с сыном Ричарда Стоунера.

Карандаш в руках Хонор переломился надвое. Она уставилась на сломанные половинки ничего не понимающим взглядом. Она медленно подняла голову и увидела удрученное выражение на лице Итана.

— Конн Ландри — сын партнера моего отца? — прошептала она, ничего не понимая. — Но почему он мне ничего не сказал?

Итан взволнованно наклонился вперед:

— Хонор, ты была совсем ребенком, когда твой отец и Стоунер перестреляли друг друга во время ссоры. Конну было двадцать три года, он только что закончил колледж и начинал работать на ту же нефтяную компанию, на которую работали ваши отцы. По крайней мере, насколько я помню. Догадываюсь, этот скандал ему здорово повредил. Он об этом старается не говорить, но я слышал слухи по ипподрому, когда эта история попала в газеты. Люди на ипподроме говорят. Иногда даже слишком много.

— Ипподромные слухи, — хрипло повторила Хонор.

— Говорят. — Итан резко замолк, словно подыскивал правильные слова, а затем попытался снова: — Говорят, Конн убежден, что твой отец предал его отца. Люди говорят, что он поклялся отомстить твоей семье пятнадцать лет назад.

— Отомстить!

«Человек, который платит по счетам. Человек, который связывает концы с концами» — эти слова пронеслись у нее в голове в ритме стаккато.

— Ничего в этом нет такого, любой обиженный и разозлившийся двадцатитрехлетний юноша может так сказать, — осторожно сказал Итан.

— Полагаю, такое мог сказать только двадцатитрехлетний Конн Ландри, — холодно заметила Хонор.

Итан немного помолчал, прежде чем продолжить:

— Прошло пятнадцать лет. Полагаю, об этом сейчас почти все уже забыли. Я сто лет не вспоминал об этой истории. Когда Ландри купил Наследника. И его конь, и моя лошадь оказались в тренировочных конюшнях Хамфри, кто-то напомнил мне, что у Ричарда Стоунера был сын, который пользовался фамилией Ландри. Я ничего никому не сказал. В конце конов, это не мое дело. До тех пор, пока не появилась ты.

— Понятно. — Хонор сощурила глаза. — И тогда вы начали сомневаться?

Он безнадежно кивнул:

— Больше всего меня обеспокоило множество совпадений. Нет ничего странного в том, что Конн захотел вернуться в Штаты через несколько лет и решил купить жеребенка, рожденного от производителя, которым когда-то владел его отец. Но когда он на днях встретил тебя на ипподроме «Санта-Анита», я начал припоминать все эти рассказы о том, как он поклялся заставить твою семью заплатить за то, что твой отец сделал с его отцом.

— Мой отец не сделал ровным счетом ничего Ричарду Стоунеру! Конечно же он его не предавал, — прошипела Хонор, прежний гнев бил в ней ключом. — Я всегда думала, черт возьми, что, по всей вероятности, это Стоунер занимался контрабандой оружия и что мой отец, на свою беду, узнал, чем тот занимается.

Итан сложил руки в умиротворяющем жесте:

— Пожалуйста, Хонор. Я знаю ничем не больше, чем мог бы узнать любой читающий газеты в то время. То немногое, что мне известно из поверхностного знакомства с твоим отцом, говорит, что он всегда был приличным человеком. Он никогда не проводил много времени на ипподроме, поэтому на самом деле мы не были хорошо знакомы, но у меня было впечатление, что люди его уважали.

— Правда? — В ее тоне послышалась язвительность, когда Хонор вспомнила унижение, которое пришлось выносить ее матери, когда так называемые друзья повернулись к ней спиной после скандала в газетах. То, что его мать в это время уже подала на развод, не уменьшило унижения, через которое пришлось пройти миссис Мейфилд. И ничего не могло умерить боли, которую Хонор пришлось вынести.

— Я понимаю, что мне не следовало приходить сюда сегодня, — в замешательстве проворчал Итан. — Но я просто не мог оставаться в стороне и не сказать тебе, кем на самом деле является Ландри. Тебе самой судить об этом человеке, но я подумал, что тебе следует знать, что его интерес к тебе вызван чем-то другим, кроме… кроме…

— Думаю, вы пытаетесь сказать мне, что у него может быть иная мотивация, чем любовь с первого взгляда, — холодно заметила Хонор.

Итан изумленно уставился на нее: