Наследник Барбароссы (СИ)

За всем этим Иван наблюдал с палубы "Кирлангич" в бинокль, и про себя сделал вывод, что Кемаль-паша, в отличие от многих османских военачальников, не отличается патологической кровожадностью и вероломством, поскольку сдавшийся гарнизон не тронули, и дали возможность уйти вдоль побережья, подальше от Туниса. Но здесь мог присутствовать чисто практический интерес. В самой Саиф-Альнаби нет ничего ценного, поэтому и грабить там толком нечего. Небольшая казна коменданта, да личные деньги офицеров — это мизер, ради которого не стоит терять своих людей при штурме крепости, где гарнизон знает каждый закоулок. А может найтись еще и тот, кто взорвет пороховой погреб вместе со всеми, когда поймет, что дело проиграно, а попадать живым в руки разъяренных янычар не стоит. Поэтому лучше поступиться малым, и позволить гарнизону уйти с тем, что они смогут утащить с собой в руках. Все равно, много не унесут. Тем более, можно потребовать выдачи имеющихся главарей и вдохновителей мятежа, если таковые есть, а обычные наемники и местное "воинство" никакого интереса не представляют. Выкупа за этих голодранцев все равно не получить, поэтому пусть проваливают и радуются, что так легко отделались. Однако, в отношении Туниса Кемаль-паша вряд ли пойдет на такой шаг. Ведь в Тунисе нужно не просто привести к покорности какую-то группу недовольных, а примерно наказать тех, кто посмел открыто выступить против повелителя правоверных. И там таких довольно много, вся местная знать во главе с беем-самозванцем. Поэтому разграбить имущество этих мерзавцев…, то есть конфисковать в пользу казны повелителя правоверных, сам Аллах велел. Ну а заодно можно пограбить и тех, кто помельче. Таких в Тунисе, разбогатевшем на морском разбое, тоже хватает. Чтобы бунтовать в следующий раз неповадно было.

Между тем, на "Кирлангич" начали ставить паруса и вскоре она вошла в канал. Поднятие флага над Саиф-Альнаби означало, что путь свободен, и можно подойти ближе к эскадре, оставаясь однако в безопасной зоне от возможного огня противника. Но слишком далеко продвигаться не стали, став к причалу возле крепости, где раньше стояли сторожевые галеры. Отсюда открывался хороший обзор на все происходящее в Тунисском озере и окрестностях. Справа совсем рядом высились стены Саиф-Альнаби, покрытые следами обстрела картечью. Берег был полон янычар и отовсюду неслась веселая турецкая речь. Все радовались, что удалось взять такую мощную крепость без потерь. Неожиданно на причале появился Рауф, командующий десантом. Поднявшись на палубу "Кирлангич", он приложил руку к сердцу и поклонился Давуту.

— Да продлит Аллах твои дни и дни твоих людей, Давут! То, что вам удалось сделать, не поддается пониманию. Но, тем не менее, это свершившийся факт. Все пушки заклепаны, и ни одна не смогла выстрелить! Признаться, я до последнего сомневался, что в с е. Фальконеты не в счет. Их хранили в арсенале и достали оттуда уже после того, как началось. Огромное вам спасибо от всех нас! Вы спасли сотни жизней воинов повелителя правоверных. Не знаю, как вам это удалось, но не говорите этого никому. Не нужно, чтобы об этом случайно узнали враги.

— Я понимаю, Рауф-бей! Не волнуйтесь, от нас на сторону ничего не уйдет. Но что теперь будет дальше?

Иван уже договорился с Давутом, чтобы его роль в ходе диверсии в крепости не афишировалась. Все разведчики тоже поклялись молчать. Ну, сходил навигатор вместе с разведчиками "в гости" к противнику, и сходил. Лодки ведь кому-то вести надо. Как туда, так и обратно, да еще и ночью. А для этого хорошие познания в морском деле требуются. Вот навигатор Хасан их и применил, доставив разведку именно туда, куда нужно, а затем вернул обратно. Причем так, что противник этого не заметил. И пока разведчики заклепывали пушки в крепости, навигатор Хасан ждал их возвращения на берегу возле лодок. Не его дело по чужим крепостям ночью шастать. Его дело — корабли по морю водить. Ну, или лодки, как в данном случае. Чем он в этой вылазке и занимался. Именно так все и было!

Пока Рауф и Давут обсуждали свои пехотно-сухопуные дела, Иван, проявляя уместное в такой ситуации любопытство, попросил разрешения у капитана сходить в крепость. Все равно, "Кирлангич" пока стоит в ожидании дальнейших распоряжений, и похоже, еще долго простоит. А будет нужда — его быстро найдут. Капитан удивился.

— Хасан, но что тебе там надо?!

— Хочу посмотерть, какие там есть пушки, Мурад-бей. Возможно, удастся что-то найти для нашей "Аль Ясат". Хватит ей во флоте этого самозванца Али-бея служить.

— Но ведь там все пушки заклепаны!

— Заклепаны только те, что стоят на стенах. А вдруг в арсенале что-то малого калибра есть? Пусть даже какое-нибудь старье, которое туда убрали, чтобы освободить место для новых пушек. А нам вполне может пригодиться, если только не полный хлам. Да и вообще, надо бы все пушки осмотреть. Чем именно франки и австрияки здешних бунтовщиков снабжают. Ведь то же самое, что они привезли сюда, скорее всего будет в Триполи и в Александрии. Вот и посмотрим, чего там ожидать.