Наследник Бури 2 (СИ)

Куропатов раздражённо повёл бровью, стиснул кулак. С трудом подавив кашель, он стрельнул взглядом по графам, ловя их настроение, и увидев кого-то в толпе, едва заметно расширил глаза. Тот час, он сменил пластинку.

— Учитывая инцидент в Академии, я считаю, что такое небольшое исключение — меньшее, что они могут для Вас сделать.

— Виновные уже наказаны.

— И всё-таки. Разве Вам не обидно, господин Фёдор? Вы подняли тему долга перед империей, и многим здесь кажется, что Магистерий начал забывать о своей роли.

Все ждали моего ответа. Краем глаза, я заметил плечистых охранников, вежливо расталкивавших гостей. Они освобождали путь для достаточно молодого человека в черно-золотом мундире, цветах императора. Даже отсюда я заметил уродливый шрам над серыми глазами.

На несколько секунд это меня дезориентировало. Так значит, сын императора замешан в охоте за моей шкурой? Какого хрена я ему понадобился?

— Что же Вы замолчали? — обеспокоено поинтересовалась женщина, — мы не осудим Вас за честное мнение, Магистерий у многих вызывает вопросы.

— Мне нужно напомнить Вам о Фатуме, господа? — громко спросил я, продолжая пялится на Цесаревича. — Принцип предопределённости судьбы ведёт Магистерий, они делают исключительно то, что и так бы произошло. Это основа веры в Мессию.

— Хотите их оправдать?

— Понять, — поправил я.

— Ну бросьте, Фёдор, — скептически усмехнулся Куропатов. — Вы же не верите в бред фанатиков?

Он так настойчиво проталкивал эту тему, что я не сомневался, мой ответ будет использован против меня. Тем более, в присутствии титулованной особы. Тем более, когда эта титулованная особа имеет на меня зуб.

— Я не судья. Однако, я понимаю, как они думают, — окинув взглядом гостей, я чётко произнёс: — у меня нет сомнений, что Магистр действовал из лучших побуждений. Все мы люди, и каждый может ошибиться.

Судя по одобрительным кивкам, им пришёлся по вкусу мой ответ. Только цесаревич молчал, наблюдая за мной с почтительного расстояния. Я ожидал, что Куропатов продолжит игру, но он ловко свернул разговор.

— В таком случае, Семён будет ждать Вашего возвращения со службы. Надеюсь, к тому моменту Ваш пыл не угаснет, и нам доведётся узреть замечательное представление.

— Определённо не угаснет. И более того, — ухмыльнувшись задумке, я повысил громкость голоса: — я готов лично пригласить каждого, кто заинтересован. Оставьте мне контакты, если хотите.

Округлив глаза, Аркадий хотел возразить, но стрельнув взглядом в сторону Цесаревича, передумал и отступил. Гости потянулись ко мне, оставляя контакты, записная книжка быстро пополнялась. Таким образом, я оставлял за собой право выбрать и время, и место. Максимально неудобное для Куропатова.

Покончив со сбором контактов, я вернулся к столу с канапешками, наблюдая за цесаревичем. Высокое положение этой фигуры ограничивало мои возможности, я не могу просто пристать к нему с расспросами и обвинениями. Как бы хрупок не был баланс власти в этом мире, имеющие власть будут защищать его до последней капли крови.

— Федь.

Голос сзади заставил меня вздрогнуть. Семён встал рядом, набирая в тарелку нарезку. Глядя прямо перед собой, он тихо сказал.

— Кажется, я что-то нащупал про отца. Ты хотел знать, что он замышляет?

— Именно.

— Ему становится хуже с каждым днём, он совсем плох. Сегодня накачался стимуляторами, чтобы выглядеть прилично.

Это прозвучало серьёзно. Учитывая болезненный вид отца Семёна. И это под таблетками?!

— Готовится отправиться к праотцам?

— В том то и дело, что нет. Я редко его вижу, он горит энтузиазмом. Дома почти не бывает, всё время проводит возле башни Фатума, где…

— …что-то строит.

— Так ты в курсе!?

— Немного. Ты знаешь, что это за проект?

— Какой-то метод лечения, — буркнул Семён. — Вчера, он в очередной раз отказался от лучших целителей. Эти ребята лечат самого императора, а он выставил их вон! И когда я спросил, зачем, он сказал, что у него «свои методы».

— Интересно… Сроки есть?

— Не думаю, что он протянет больше недели. Мне отец не говорит, но…

— О чём шепчетесь, юноши?

Аркадий окликнул нас издалека. Подошёл, по-хозяйски положил руку Семёну на плечо.

— Может Вы нас рассудите. Один процент, это много или мало? — выдав саркастический смешок, я не дал Аркадию ответить. — С одной стороны, мы почти рядом, но в таком серьёзном испытании, когда каждый процент причиняет боль, я склонен считать один процент огромной пропастью.

— Только бахвалиться и можешь! — зло огрызнулся Семён.

— Тише, ну. У вас будет возможность определить это на практике, наберись терпения, сын. Фёдор, — он повернулся ко мне. — Цесаревич ждёт, желает побеседовать лично.

— Где? — я оглянулся, не нашёл его взглядом.

— У себя в кабинете.

— Ясно. Увидимся, — я кивнул им и подозвал слугу, чтобы проводил.

Обо мне все быстро забыли, гости вернулись к прерванным беседам. Полагаю, они приехали сюда заключать сделки и торговаться. Не каждый день доводится побывать на территории Союза Баронов. Уверен, не один галлон эфира ушёл сегодня с молотка.