Наследник Бури 2 (СИ)

Слуга проводил меня по тёмному коридору в изящный кабинет, больше напоминавший курительную комнату. Кожаные диваны, кофейный столик, и массивный дубовый стол, за которым сидел цесаревич. Прямо над его головой висел портрет незнакомого человека. Память Фёдора подсказала, что это дед, барон Октанов. Отсутствие хозяина дома несколько смущало, но цесаревич чувствовал себя вольготно на его месте. Лениво ковырял ножом письма, бегая взглядом по тексту. Увидев меня, он едва заметно кивнул.

— Проходите. Рад наконец познакомиться, Фёдор. Надеюсь, Вы не в обиде за то, что я оторвал Вас от работы? — он окинул взглядом мою спецовку.

— У Вас есть такое право.

— Есть, — кивнул он. — Слышал, Вам удалось избежать покушения на территории барона Власова. Хотите пожаловаться на этого человека?

Едва сдержав смешок, я сел напротив, приняв расслабленную позу. Похоже, цесаревич хочет выбрать виновного, на случай, если какие-то ниточки приведут к нему. Сдаётся мне, он не первый раз этим занимается.

— Нет. Он бездарен когда дело касается управления бесами, но что до защиты… Полагаю, он недооценил уровень угрозы.

— Вот как… Считаете, что он не справляется со своими обязанностями?

— Худо-бедно. Можно лучше.

— И Вы сможете лучше?

Я застыл. Что это, предложение взятки? Отдать мне баронство, ради… чего?

— Так далеко я не заглядываю, но я не революционер, ваше высочество. Предпочитаю придерживаться тактики «если работает — не трогай».

— Интересно, — цесаревич усмехнулся. — Считаете, что империя работает хорошо? Как вам мироустройство в целом?

— Странный вопрос. Я не политолог и не историк, чтобы давать взвешенную оценку. Всё, чего я хочу — отдать долг империи и вернуться к своим делам.

— И что у вас за дела?

— Как у любого молодого аристократа. — Я пожал плечами. — Ну знаете, девочки, гулянки…

— Значит Вы не против империи, но и не хотите быть её частью? — упорно продолжал он. — В Ваших словах слышится воспитание графа Аронова-старшего.

— Странная интерпретация… — всё больше хмурился я.

Отложив, наконец, своё занятие, цесаревич с интересом уставился на меня.

— Буду откровенен, Фёдор. Мы с Вами — молодая кровь империи. От того, какие решения мы примем, будет зависеть будущее империи. Не от наших родителей. Я не могу поверить, что Игорь Аронов не проводил с Вами воспитательные беседы, но его методы представляются мне слишком… кардинальными.

— Ни о чём подобном я не слышал. Что за методы?

— Не стройте из себя дурачка, — фыркнул он. — Вы достаточно умны, чтобы понимать положение дел и не давать честной оценки. Однако, стоять в стороне не получится. Вам придётся занять чью-то сторону. Безучастных не останется.

— И всё же, я не заинтересован в том… Что бы Вы не предлагали.

— Вы не можете стоять в стороне! Власть, которую даёт Ваша кровь, Ваши возможности и навыки, переданные от отца, делают Вас крупным игроком. Хотите Вы этого, или нет. Ни для кого не секрет, что воспитанию наделённых семьи Ароновых завидует каждый одарённый в империи. Даже императорская семья.

— Императорская семья, или её наследник? — уточнил я, не скрывая улыбки. Цесаревич раздражённо уточнил.

— Я говорю от своего имени.

— В таком случае, допустите мысль о том, что мы в похожих условиях. Отец не доверяет Вам? Попробуйте представить, что мне он тоже не доверяет.

Сузив глаза, он попытался распознать ложь, но судя по тому, с каким раздражением он отложил письмо, Цесаревич ничего не увидел.

— Не знаю, лжёте Вы или нет, но… В Ваших интересах поддерживать хорошие отношения со мной.

— Так разве я отказываюсь? — я протянул руку. — Будем друзьями!

Цесаревич, не почуяв подвоха, ответил на рукопожатие. Одними губами я прошептал: «вспомни».

Я увидел всего один кадр, но какой яркий! От хлынувшего потока эмоций я едва не захлебнулся.

Я возвышался над толпой, все лица обращены ко мне. Во взгляде почтение и благоговение. Сотни людей. Вооружённые и нет, все они поклялись служить до последней капли крови. Они завещали мне свою жизнь. Я получил власть, которая и не снилась моему отцу! Пока он отсиживается за абсолютным барьером, этот старый параноик… Я сделаю то, что давно следовало сделать. Возьму власть в свои руки.

— Фёдор? — вздёрнув бровь, цесаревич вырвал руку. — Как это понимать?

— Мышечный спазм, — виновато улыбнулся я. — Осваивать добычу эфира дьявольски непросто…

— Я надеюсь, это не просто слова? — уточнил он.

— Разумеется нет! Как Вы и сказали, молодым нужно держаться вместе. Я бы побеседовал с Вами ещё раз, когда закончится срок службы.

— Срок можно сократить.

— Не нужно, не хочу выглядеть императорским любимчиком, — скривился я. — Сражаться со слухами невозможно.